Да и думать о ней, собственно, было некогда. Дел было много, а времени оставалось мало. Ему явно нужен был помощник. Конечно, он мог попросить Марту, тем более, что она уже несколько раз звонила ему, говорила, что ей все обрыдло, что она устала и хочет встретиться с ним. Но именно из-за этого он не хотел ее просить сейчас ни о чем. Марта обижалась. Она явно что-то заподозрила. Сергеев жалел ее, но ничего поделать не мог. Пропадал на работе, домой приходил далеко за полночь. Некоторые хозяйственные дела поручил своему соседу по лестничной клетке, ранее репрессированному, бывшему врагу народа, а ныне персональному пенсионеру Марию Ивановичу Чирвякину. Марий Иванович, человек добрый, но уставший от жизни, часто заходил к Сергееву поболтать о том о сем по-холостяцки — очень сильно скучал. Единственным его развлечением было конструирование радиоприемников повышенной чувствительности с последующим прослушиванием вражеских голосов, их подробный анализ и еженедельный отчет своему молодому соседу. Поэтому Чирвякин с удовольствием принял порученное задание. Он даже причмокнул от оказанного ему доверия и сказал: «Донской не подведет!».
— Какой такой Донской? — удивился Сергеев своему соседу.
— А это у меня кличка была партийная, — пояснил Чирвякин.
Таким образом, хотя и с напряжением, но важное дело продвигалось вперед по намеченному руслу. И все бы, наверное, так и пошло дальше, если бы не одно событие. Как-то вечером, кажется, на третий или на четвертый день после возвращения с Северной к Сергееву зашел старик Чирвякин и с погребальным видом протянул какой-то клочок бумаги.
— Нате, это вам.
— Что это?
— Я так и знал, я чувствовал… — бормотал Чирвякин.
Сергеев развернул вдвое сложенный листочек и прочел несколько раз его содержимое. Это была повестка из Комитета Государственной Безопасности.
— Я все эти дни чувствовал неладное, — у Чирвякина подкосились ноги и он бухнулся на стул. — Не зря этот мужик у подъезда все время крутился. А тут сегодня заходит ко мне и говорит: вы, мол, такой-то? Я говорю, да, я такой-то. Вот распишитесь, говорит, здесь и передайте это вашему соседу товарищу Сергееву. А напоследок сказал: «Только никому ни слова, — и после паузы добавил: — Вы ведь знаете». А что я знаю, Сергей Петрович? Что я знаю?
— Тихо, не надо кричать, — попросил Сергеев расстроившегося гостя.
Дальше он успокоил Чирвякина, отправил спать, а наутро, как и положено было в повестке, явился по указанному адресу. На проходной дежурный долго вертел в руках документы, удивленно смотрел на повестку, потом на Сергеева, наконец сказал: