А в Москве в начале 90-х был бум интереса к экстрасенсорике. В нас было много наивности и детской веры в чудо. В глубине души каждый взрослый — ребенок. Для детей мир полон необычных приключений и чудес. Мы взрослеем, наше тело меняется, морщины постепенно покрывают лицо — но мы продолжаем верить в чудо.
У Мирзакарима с его «сверхспособностями» было много шансов стать известным и популярным… Одно то, что он был не такой, как все, уже помогало ему.
Через некоторое время после начала близких отношений я увидела, что Мирзакарим буквально разрывался между своим прошлым и нашим настоящим. Чувствуя ответственность и обязательства перед родственниками и семьей, ехал туда; а наше общее дело и любовь возвращали его в Москву, где росла его слава целителя, непрерывно шли оздоровительные циклы.
Для меня наш дом был особенным миром, где были только мы вдвоем. И там все было замечательно, все слаженно и спокойно. И когда мы оставались вдвоем, нам всегда было хорошо. Но иногда случайность буквально врывалась, вламывалась к нам без спроса и вдребезги разбивала наш тихий, хрупкий мир.
…Ранним воскресным утром нашу сладкую дрему прерывает звонок в дверь. Мы никого не ждем, собирались отоспаться, поэтому не открываем — нас нет. Наш неизвестный гость очень настойчив, он жмет и жмет на кнопку звонка. Наконец, все затихло. Мы облегченно вздыхаем. Через несколько минут все возобновляется. Это могло длиться и полчаса, и час. Кто-то бесцеремонно рвался в нашу жизнь, требуя: откройте, я пришел! Как мы ни хотели еще понежиться, но под таким напором сдавались. На пороге обычно оказывались его приятели из Узбекистана:
— Доброе утро! Мы уже несколько раз приходили. Думали, ты куда-то вышел, а ты все спишь!
Тогда Мирзакарим менялся на глазах. Начинал командовать мной:
— Принеси это, сделай то, завари нам чай, такой, как я люблю.
На Востоке гости — это святое, это на целый день. Все планы — побоку! И тогда мне казалось, что мы находимся посреди шумного восточного базара, особенно когда приезжал кто-нибудь из его родственников или земляков, ведь тогда мы жили все вместе в нашей небольшой однокомнатной квартирке.
Поначалу даже было забавно играть восточную жену — подавать зеленый чай, радушно потчевать гостей. Гостеприимство на Востоке — норма жизни, родные и друзья там на первом месте — вековая традиция. Он был европейцем со мной, но как только появлялись «гости», старые привычки и воспитание вновь проявлялись, и он становился азиатом.
На родину к Мирзакариму я так никогда и не съездила, но журналист, «открывший» Норбекова, — Саша Крестников (автор статей "Чернокнижник Мирза" и "Айболит говорит по-узбекски", напечатанных в газете "Комсомольская правда") бывал у него дома и рассказывал, что все там живут очень бедно.