— Он тебя сильно задел?
— Царапина.
Этот упырь даже головы не повернул!
«Ну все, — мрачно подумала я, — мое терпение лопнуло!». И со злостью захлопнула дверь… оставшись внутри комнаты.
Игнорировать агрессивно настроенную ведьму в замкнутом пространстве полторы на две сажени оказалось намного труднее. Лёну пришлось хотя бы скосить на меня глаза — видимо, чтобы в случае чего знать, в какую сторону драпать.
В принципе можно было ограничиться и мыслями, но мне хотелось услышать хоть один голос в свою поддержку. Пусть бы и свой собственный. Так что я набрала побольше воздуха и с патетическим надрывом (ох, переборщила… непроизвольно пробившиеся в голосе подвывания смутили меня саму, а Лён так и вовсе в ужасе подскочил на кровати, наконец-то повернувшись ко мне лицом) начала:
— Вынуждена вас разочаровать, Повелитель: хотите вы этого или нет, но я уже здесь! А с ногой или без ноги — вас не касается, потому что я сама решаю, что и как мне дел…
Вдохновенная речь была рассчитана минут на пять, но проклятая нога не пожелала выслушать ее до конца, подломившись в самый неподходящий момент. Когда магия в очередной раз отогнала застилающую глаза боль, Лён сидел на полу рядом со мной.
— Я в порядке, — сквозь зубы процедила я. — Забыла анестезирующее заклятие обновить…
Повелитель Догевы молчал, упрямо глядя в пол, как будто обладал еще и способностью видеть сквозь предметы, а в подвале стояла бочка с медовухой. Догадаться, о чем он думает, было невозможно. Я, оробев, чуть сбавила тон:
— Ну ладно еще ты не хочешь на мне жениться… понятно по крайней мере… — Произнести это оказалось неимоверно сложно, зато дальше пошло куда легче и увереннее: — Но какого гхыра ты отказываешь мне в праве быть твоим другом? За что?!
Вампир наконец-то поднял голову, и я с изумлением поняла, что он не только не сердится, а, кажется, удручен и растерян не меньше меня.
— Вольха, я хочу этого больше всего в жизни. С того самого мига, как впервые тебя увидел. — Лён взял мои руки в свои, нежно погладил белую незагорелую полосочку на моем безымянном пальце, коснулся ее губами. Потом твердо взглянул мне в глаза. — Но пусть лучше у меня не будет никакой жены, чем мертвая. Пусть даже лучше не будет меня.
У меня перехватило дыхание, но я все-таки нашла в себе силы задиристо возразить:
— А тебе не приходило в голову, что мертвый муж меня тоже не вдохновляет?! Конечно, ради свадьбы я могу сделать из тебя очень даже бодренького зомби… — Я так живо представила жениха в фате (во избежание несчастных случаев среди слабонервных гостей) и невесту на костылях, что вампир не выдержал и рассмеялся. — Но Лён, я волнуюсь за тебя не меньше! Я тоже предпочитаю с чувством выполненного долга величаво проехаться в белых тапочках на тройке Старейшин, с Келлой для полного комплекта, а не усердно рыдать над свежей могилой! Причем до этого ее еще копать, а потом всю жизнь полоть! Ну уж нет!