— Как вы могли ему это разрешить? — быстро подошёл к нему подполковник. — Мы не знаем куда и зачем он отправился… То есть не знаем ничего! Как вы могли разрешить, я вас спрашиваю?
— А как я мог не разрешить? — устало потёр глаза капитан Панин. — Вы его знаете не хуже меня, а кроме того, он просто сказал, что ситуация изменилась и требует энергичного действия. Добавил, что даст знать о себе, и весь разговор на том кончился.
Сагарадзе и Сенчаков смотрели на Бутырцева, ожидая дальнейшей грозы, Таганцев сочувственно посматривал на Панина.
Подполковник подошёл к окну, выбил пальцами дробь по подоконнику.
— Он хотя бы вооружён? — спросил он, оборачиваясь.
— Нет, не думаю, — медленно ответил Панин. — Его оружие у меня.
— Может быть, опять решил что-то довыяснить, товарищ подполковник, — осторожно предположил Сенчаков.
— Он вот так довыяснял на стоянке катеров! — резко развернулся Бутырцев. — И тоже, как вы помните, безоружный. Тогда всё, правда, обошлось.
— Я передал ему все ваши пожелания, в ваших выражениях, после той истории, — сказал Панин. — Он обещал…
— Исправиться, да? — подхватил Бутырцев. — И, как наблюдаем, держит своё слово. Простить себе не могу, что согласился с ним и за Воронцовым не велось наблюдение!
— Я считаю, что в этом случае его мнение справедливо, — Панин подошёл к дивану. Таганцев подвинулся, и капитан сел, с облегчением вытянув ноги. — Воронцов не чета остальным, меха мы, может быть, и нашли бы, но по тому, как всё сложилось с Лоховым, сам мог вполне выкрутиться… Да и наблюдение засечёт с ходу, настолько умная и осторожная бестия!
— Да, не откажешь, — согласился подполковник и сел за свой стол. — А пока у нас ни мехов, ни Воронцова… Таганцев, распорядись насчёт чая капитану Панину. Я бы тоже выпил горячего.
* * *
Ветер гнал тучи с залива, на лобовом стекле густо множились капли. Мальцев запустил стеклоочистители.
— Выключите радио, — попросила Русанова. — Я не люблю оперетту… Слишком много страстей понарошку.
Он послушно выключил приёмник.
— Вам не дует? Я прикрою…
— Нет-нет, как раз хорошо. Совсем другой воздух, дышится легче… У вас есть сигареты?
— Конечно, вот, — Мальцев протянул пачку и усмехнулся. — Чтобы дышалось совсем легко, да?
— Я почти не курю. Только иногда. От волнения.
— Мне очень жаль, и я всё объясню при случае. Если бы не обстоятельства…
— Оставьте, Виктор. Раз надо, значит, надо… Думаю, без крайней нужды вы меня не вывезли бы. Хотя и мне жаль, что всегда разрешаем обстоятельствам диктовать свои условия.
«Волга» обходила одну машину за другой. Грузовики отставали с протестующим гулом.