- Кто невеста-то? - переспросил он Туркова.
- Вдова наша здешняя. Как будто ему, балде, девок не хватило, отвечал Гордей Севастьянович. - Вон у меня четыре крали, любую бери!
Турковские крали, окружив Марфу, щебетали, как сороки. Все они были рослые, с толстыми губами, высокогрудые, словно под кофточками было втиснуто по пшеничной булке. "Бойкие, глупые, сытые, - рассматривая хозяйских дочек, думал Авдей Иннокентьевич. - Если всех четырех запрячь в сабан, потянут..."
- Ить ни разу не намекнул Митька-то, что жениться собирается. Я бы ему живо сосватал. А то нашел... На вдове, говоришь? Кто ж такая? допытывался Доменов.
- Да это станичная наша, Липка Лучевникова. Голь перекатная. Мужа-то на японской войне убили, а она у свекра жила. Да Спиридон, подлец, снохачом, слышь, хотел заделаться... Ха-ха! Ну и маненько скандал получился... Ах, грехи наши тяжкие! С лица, конечно, воду не пить, но все же...
- Красивая, значит?
- Более того... уж очень в приятном теле...
Гордей Севастьянович, покосившись на жену, крякнул и расправил ладонью пестрые усы.
- Тэ-экс! - протяжно произнес Авдей Иннокентьевич.
Утром чуть свет он разбудил дочь.
- Собирайся. На Синий Шихан поедем.
- Мне-то что там делать? - попыталась возразить Марфа. - Я здесь с девушками побуду, за ежевикой пойдем.
- А родник-то ведь твоим именем назван. Забыла, ангел мой? Помолимся вместе.
Пришлось ехать.
Авдей Иннокентьевич не стал сразу осматривать прииск, а сначала подъехал к новенькому, еще пахнущему смолой домику Суханова. Здесь же помещалась и приисковая контора.
Кругом по буграм, как птичьи гнезда, лепились мазанки, сушилось белье, где-то пели и играли на гармонике, на солнцепеке копошились ребятишки. Знакомая картина!
Тарас Маркелович встретил старого приятеля деловито и сухо. Вместе когда-то бродяжничали по Сибири, но потом пути их разошлись. Авдей Иннокентьевич неожиданно и быстро разбогател. А Тарас все, что наживал, спускал.
Прошли в чистенькую горницу с белым, только что настланным полом. Пожилая миловидная женщина в синем сарафане, "из каторжных", как определил опытным взором Доменов, принесла кипящий самовар и, молча поклонившись, вышла.
- Ты что же, решил чаем меня наливать? - разводя руками, спросил Доменов. - Ведь сколько лет не виделись!
- Если хочешь, велю подать. Только меня не неволь, - хмуро сказал Суханов. Он сам заварил чай и поставил чайник на конфорку. На Марфушу бросил ласковый, изучающий взгляд. Было видно, что девушка ему понравилась.
Марфа смирно сидела в конце стола и тоже с любопытством рассматривала сурового и спокойного старика.