Наблюдая за гостем, Маринка дивилась его неутомимости. Ведь прошел пешком тысячи верст, от далеких сибирских рудников; изнуренный голодом и лихорадкой, казалось, сохранил одну кожу и кости... Первые трое суток он только ел, пил кумыс и спал. Но уже на четвертый день попросил принести ему сапожный инструмент, быстро и ловко починил себе сапоги, исправил Гаврюшке гармонь, перебрал два седла, а Маринкино переделал заново. При этом Василий так умел рассказывать разные истории и бранить царя, что у Маринки захватывало дух.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
После многочисленных хлопот по закупке материалов, инструментов и найма рабочих, после многих крючкотворных условий, которые пришлось подписать с разными поставщиками и маклерами, Матвей Никитич, крепко подгуляв, поздно ночью вернулся домой и не помнил, как его уложили в постель... Под утро ему приснился такой дурной сон, что, проснувшись, он вцепился обеими руками в волосы и, чтобы скорей очухаться, дважды стукнул себя кулаком по голове, да так крепко, что громко охнул. Снилось ему, будто венчался он с Пелагеей Даниловной у протоиерея отца Евдокима и, когда тот надевал ему венец, Матвей Никитич показал попу кукиш, потом будто выдернул ему клок волос из рыжей бороды и, мало того, плюнул в дымящееся кадило... А главное, когда целовал невесту, то у нее оказались такие длинные усищи, что у него запершило в горле...
- Кто там живой! Дайте квасу! - крикнул он. - Приснится же такая мерзость!
Облегченно вздохнув, почесывая волосатую грудь, он начал вспоминать события вчерашнего дня. После кутежа в трактире "Урал" бешено гонял рысака по городу, потом плясали в номерах Коробкова с девками... "Срам-то какой, помилуй бог; вот был бы жив родитель да узнал... Слышал там разговор, что Пелагеюшка наняла нового конторщика, ну и бог с ней, может, успокоится... Никак этому ходячему гробу-бухгалтеру дал сто рублей, дурак старый, но тот умен, черт, хотя и тощеват, такие бумаги пишет - молитвы!"
Дверь в спальню тихо отворилась. Вместо прислуги с квасом на пороге в запыленном дорожном макинтоше стоял Родион.
- Здравствуйте, папаша. Не ожидали, что так скоро вернусь?
- Я квасу жду... Здравствуй. - Предчувствуя что-то неладное, Матвей Никитич опустил босые ноги на ковер, поскреб еще сильные покатые плечи и, со свистом откашлявшись, приглушенно спросил:
- Почему скоро?
- Утешительного привез мало, - хмуро ответил Родион, с беспокойством посматривая на всклокоченного отца. - Не вышло наше дело, папаша...
Буянов рывком отбросил спустившееся на пол тяжелое стеганое одеяло и сжал угол его в кулаке.