Он вздрогнул и широко распахнул глаза. Чей-то язык лизал пальцы у него на ноге, и Каван ничуть не удивился, увидев Смельчака.
– Нужно перекусить, – сказал он, отпихнув щенка и натягивая башмак.
– А потом будем учиться дальше? – спросила Гонора, расстилая на земле свой плащ и вытаскивая корзинку.
– А ты усердная ученица. – Каван забрал у нее корзинку, помог жене сесть и сам уселся напротив. Гонора раскладывала еду.
– Я даже не представляла, что мне может понравиться поединок.
– Тому, чему я тебя научил, далеко до поединка. В сражении нет времени на мысли, соображения и страх. Ты нападаешь и бьешь до тех пор, пока вокруг никого не останется.
Он вспомнил, как стоял в тот день на поле боя, окруженный врагами, и понимал, что битва проиграна, а сам он может погибнуть. И тут услышал, как Ронан кричит, взывая о помощи, посмотрел, и кровь похолодела в жилах. Ронан, окровавленный, лежал на земле и громко кричал от боли. Каван попытался пробиться к брату. Если им суждено погибнуть, они погибнут вместе. Но меч противника остановил его в нескольких дюймах от брата. Они тянулись друг к другу руками, пальцы их едва не соприкоснулись, но тут их растащили в разные стороны, и они больше не виделись.
– Ты прав, – произнесла Гонора, прервав воспоминание. – Может быть, я не так хороша в битве, но все равно мне приятно знать, что я сумею защититься, если возникнет такая необходимость.
Каван взял ее за подбородок.
– Отчим бил тебя каждый день?
Она побледнела, отшатнулась и обхватила себя руками. Щенок тут же подбежал к ней, чтобы утешить. Каван все понял без единого слова и выругался себе под нос. Сколько страха и боли ей пришлось вытерпеть!
Гонора взяла настырного щенка на руки и уткнулась лицом в его мордочку. Его маленький розовый язычок вылизывал ее щеки, потом она спохватилась, взяла небольшой мешочек и развязала его, вытащив несколько маленьких кусочков мяса для каждого щенка. Все они столпились вокруг и лезли друг на друга, чтобы получить свою долю.
Каван взял ломоть черного хлеба, терпеливо дожидаясь ответа.
Гонора молча протянула ему кусок сыра и разрезала яблоко, поделив его пополам, но потом все же заговорила:
– Он бил меня часто.
– Ты не хочешь об этом говорить?
– А о чем тут говорить? У Калума тяжелая рука, вот и все.
– Он не должен был тебя бить, – возмутился Каван.
– Правильно это или неправильно, но так поступают многие мужчины, а женщинам остается только выживать.
– Я никогда не подниму на тебя руку.
– Я знаю, – сказала Гонора, протягивая ему еще ломтик яблока.
Каван удивился ее категоричному ответу. Что заставило ее без тени сомнения думать, что он никогда не станет бить ее?