Каван остановился, взглянул на брата и понял:
– Это ты убедил его?
– Мне не пришлось его убеждать.
Эти слова о многом сказали Кавану. Отец доверяет ему, верит в него и знает, что он способен выполнить свой долг и готов к этому.
Они с Артэром спустились вниз. Солнце едва поднялось над горизонтом, но отец, мать и Лахлан уже ждали их. Мужчины торопливо уселись за стол и начали разрабатывать план наступления. Решили, что Лахлан отправится вместе с Каваном, а Артэр останется в замке охранять земли Синклеров.
Каван повернулся и потянулся за кружкой с элем – и с удивлением увидел за соседним столом свою жену, сидевшую рядом с его матерью. Она надела простую темно-зеленую юбку и желтую блузку, скрутила волосы в узел и заколола их на макушке костяным гребнем, который любила больше всего – Каван знал, что гребень достался ей от ее матери. Гонора выглядела встревоженной, но все равно улыбнулась ему.
Сейчас у него нет времени поговорить с ней, но он обязательно выберет несколько минут перед отъездом. Каван хотел этого разговора и нуждался в нем. В конце концов, он может и не вернуться.
Воины уже приготовились к походу и битве, оседлали коней, и совсем скоро все они отправятся в путь. Каван подошел к жене, ласково обнял ее за плечи и отошел вместе с ней в сторону, чтобы спокойно поговорить.
– Я не знаю, сколько времени меня не будет, – начал он.
– Я буду молиться за то, чтобы ты и твой брат вернулись целыми и невредимыми, – пообещала Гонора.
Каван прижал ее к себе.
– Пока меня не будет, продолжай упражняться и учить Смельчака. Тебе хватит дел в мое отсутствие.
– Да, дел у меня достаточно, – согласилась Гонора, – но я буду скучать по нашим урокам.
Каван улыбнулся:
– Нашим урокам?
Она положила руку ему на грудь.
– Ты не можешь сказать, что ничему не научился во время наших уроков.
Каван накрыл ее руку своей ладонью.
– Я узнал больше, чем мог предположить.
– Я рада слышать это.
Ее фиалковые глаза завораживали.
– Когда я уеду, не уходи далеко от замка.
Гонора улыбнулась:
– Теперь я знаю, как защитить себя.
Каван крепко обнял ее за талию.
– К чему мне тревожиться еще и о тебе, если я должен целиком посвятить себя своей миссии?
– Не тревожься, я сделаю, как ты скажешь, – мягко произнесла она.
В животе словно возникла ноющая пустота. Он будет скучать по своей жене, скучать по ее прелестным фиалковым глазам, по сладкому аромату волос, по…
Гонора опять удивила его нежным поцелуем и удивила еще сильнее, обняв его за шею и прижавшись к нему всем телом. Поцелуй был испытующим, ищущим и словно молящим о большем.