Если бы дело происходило несколько лет назад, на этом наш разговор, пожалуй, и закончился бы. Когда я был немного моложе и гораздо глупее, я придавал огромное значение словам, сказанным вслух. Но теперь мне было плевать, из каких слов складывает она свои нелепые фразы. Какая разница? Мое чуткое второе сердце отлично знало, что творится с этой сердитой девочкой. Меламори была настолько напугана, что вообще почти ничего не соображала. Поэтому и старалась как следует на меня рассердиться, а еще лучше — рассердить меня, чтобы затеять ссору. Гнев тем и хорош, что заставляет замолчать все прочие чувства, в том числе и страх…
Я подошел к ней, решительно обнял за плечи. Она сжалась в сердитый комок, как дикий уличный котенок, которого только что принесли в дом и собираются искупать, но потом понемногу расслабилась, потому что я уже давно научился успокаивать людей — не дурацкими уговорами, а массажем в области основания черепа, больше похожим на обыкновенное поглаживание. Через несколько минут мы в обнимку сидели на заднем сиденье амобилера, и ее громоздкая дорожная сумка агрессивно вгрызалась в мое бедро, обещая великолепный синяк, на добрую память.
— Я тебя обидела? — наконец спросила Меламори.
— Нет, — улыбнулся я. — Но надо отдать тебе должное, ты очень старалась!
— Мне страшно, Макс, — тихо сказала она. — Мне так страшно, как еще никогда не было. А ведь не такая уж я трусиха!
— Скорее наоборот, — заверил я ее. — Но у каждого из нас есть шанс встретиться с настоящим страхом. Даже когда начинает казаться, что бояться больше нечего…
— И вот пришла моя очередь, — сердито кивнула она. А потом спросила: — Макс, ты действительно не будешь заставлять меня оставаться в Ехо?
Я помотал головой.
— Ни в коем случае! Скажу тебе больше: если бы ты вдруг решила остаться… Вот тогда мне пришлось бы силой уволочь тебя куда-нибудь подальше!
— Все настолько скверно? — упавшим голосом спросила Меламори.
— А Магистры знают… Скорее скверно, чем хорошо, — неохотно признал я. — Я и сам все думаю: может быть, смыться? Да еще и вместе с тобой — заманчивая перспектива!
— Ну… ладно, давай! — нерешительно согласилась Меламори.
Особого энтузиазма она, впрочем, не проявляла.
Я удивился. Честно говоря, сейчас, когда она немного успокоилась, я ожидал, что мое предложение составить ей компанию будет встречено с восторгом. И — на тебе!
Она поняла мое разочарование и объяснила — смущенно, но вполне решительно:
— Мне кажется, Джуффин тебя не отпустит, Макс. Я знаю, ему очень нужен этот цветок. Мне Шурф сказал, что избранник Пустого Сердца не умирает, а, наоборот, становится таким живым, что нам, дескать, и не снилось… Остальное я додумала сама. Полагаю, ты можешь сделать аналогичные выводы.