Видимо, тот быстрый и неизбежно поверхностный осмотр не совсем погасил отцовское беспокойство. Я предложил пригласить известного детского психиатра, кандидата медицинских наук М.И.Буянова. С Михаилом Ивановичем нас связывала давнишняя дружба. А познакомились мы благодаря проискам нечистой силы, сделавшей невыносимой жизнь одной московской семьи. Мы оба, независимо друг от друга, побывали там, но пришли к противоположным выводам. Я и сейчас считаю, что это был классический полтергейст, в центре которого стоял подросток. Вместе с тем прав и Михаил Иванович, обнаруживший склонность этого подростка и к необузданной фантазии, и к тайным проделкам. Одно другому не мешает и нередко прекрасно уживается друг с другом. Позже я и сам не раз ловил таких подростков на попытках имитации полтергейстных проявлений. «Почерк» этих наивных попыток заметно отличался от «почерка» натурального полтергейста.
Итак, вечером 15 апреля мы с Михаилом Ивановичем около двух часов провели в беседе с моей подопечной семьёй. Вернее, говорил, а точнее — задавал вопросы и внимательно выслушивал ответы только Михаил Иванович. Я — молчал и думал о своём: вроде бы, казалось мне, Михаил Иванович ведёт себя со мной как обычно. Это уже что-то. Значит, ему и в голову не приходит мысль считать меня «чайником». Интересно, что он подумает, если я расскажу о том, что пережил в этой самой комнате ночью несколько суток тому назад? Я ведь и до сих пор почему-то ему в этом не признался…
Уже на улице, когда мы тронулись в обратный путь, Михаил Иванович вновь наедине со мной ещё раз повторил то же, что незадолго говорил отцу и матери подростка: сегодня ему с его профессией здесь делать нечего!
Подходя к турникетам метро, Михаил Иванович остановился в поисках проездного билета. Его нигде не было. Я подумал, что наконец-то пришёл мой звёздный час! Дело в том, что и в предыдущие дни в квартире, где мы только что побывали, наблюдалось странное появление, исчезновение и перемещение всяких вещей. Мой торжествующий вид привлёк внимание Михаила Ивановича. Прекратив уже явно бесплодные поиски и по-докторски внимательно глянув мне в глаза, Михаил Иванович укоризненно произнёс: «Игорь, ты же взрослый человек! Билет или выпал из кармана, когда мы одевались, или его вытащил мальчишка!» Опасаясь привлечь к себе ещё большее внимание доктора, я не стал настаивать на своей версии. Мы расстались.
Вечером у меня дома раздался телефонный звонок. Глава семьи, которую мы сегодня посетили, сообщил, что после нашего ухода в коридоре на полу нашёлся чей-то проездной билет. Не наш ли, спрашивал он. Я тут же позвонил Михаилу Ивановичу: «Миша, твой проездной нашёлся!» Так разрешилось это забавное происшествие. Но загадка другого — пережитого мною ужаса — всё продолжала мучить меня.