Вот уже выпорхнули ночные красавицы — бабочки — парвоны. Значит, пора закрывать глаза и видеть сны, такие же весёлые, как прошедший день, такие же загадочные, как день будущий. Он понимал, что весь мир создан для него, Шухлика. О, а как он улыбался — так, что уши сходились на затылке и обнимались, как родные братья, а потом подпрыгивали, чуть ли не улетая с головы, будто два рыжих фазана. Он так любил всё и всех, что каждый раз перед сном пел благодарственные песни. "Йа-йа-йа! — кричал изо всех сил, будто дул в золотую трубу. — Йо-йо-йо! Йу-йу-йу!"
Хозяин Дурды вздрагивал на своём коврике, переворачивал пиалу вверх дном и уходил в дом, откуда вскоре долетал, как бесконечный жалобный напев, его храп, напоминавший и мычание тётки Сигир, и рёв дядьки Бактри, и блеяние приятеля Така. Впрочем, никто из них не мог разобрать, о чём эта ночная хозяйская песня. Хотя слышались в ней и обида, и даже угроза.
Только кошка Мушука, умевшая проникать в сновидения, намурлыкивала по секрету, что снится хозяину Дурды.
— Поверьте, друзья, как захрапит, так сразу начинает ловить шайтана! И это бы ничего, да тот шайтан очень напоминает нашего ослика, нашего Шухлика.
Когда рыжему ослику исполнилось три года, мама-ослица сказала:
— Знаешь ли, дорогой, всякое случается в жизни.
Обещай мне, что ты никогда не будешь унывать, а останешься таким же весёлым и здоровым — что бы ни произошло!
Шухлик и представить не мог, какие такие происшествия способны изменить его характер. Что заставит его не петь песни, не радоваться жизни?
— Я готова за тебя в огонь и в воду, мой Шухлик, — вздохнула мама. — Но ты уже так подрос, такой сильный, что нас могут разлучить.
Шухлик не понимал этого слова. Что такое — разлучить?! «Лучить» звучало приятно, а «раз» — не очень-то.
— Ну, нас разделят, разъединят, и мы пойдём по разным дорогам, — всхлипнула мама-ослица.
Нет, это казалось настолько диким и невозможным, как, например, корова Сигир с двумя горбами или верблюд Бактри с рогами!
Ослик Шухлик только попытался вообразить себя отдельно от мамы-ослицы, как сразу будто бы рухнул в огромную, но тесную чёрную яму, где ничего не разглядеть, душно и ноги подкашиваются, а из глаз — слёзы.
Он отчаянно помотал головой и хвостом с кисточкой. "Ну вот, всё хорошо — мама рядом, и никакой чёрной ямы. Так было, так есть и так должно быть всегда!" — решил Шухлик. Но мало ли что решит для себя какой-то ослик, пусть даже очень умный. У каждого ослика есть хозяева. От них зависит судьба любого домашнего осла.
Хозяин Дурды не позабыл пинок копытом и путешествие на бахчу в коврике. Очень хотел дознаться, кто всё это устроил. От дядьки Бактри, от тётки Сигир и от кошки Мушуки ничего не добился.