За всем этим в смятении наблюдал Бильбо. Он стоял вместе с эльфами на Вороновом утесе, отчасти потому, что отсюда легче было спастись, отчасти потому, что туковская его половинка хотела в этот последний час оборонять короля эльфов. Гандальф тоже был здесь, сидел на камне, как будто в глубокой задумчивости — думаю, готовил последнее волшебство, намереваясь дорого продать свою жизнь. Казалось, конец близок.
«Еще чуть-чуть, — думал Бильбо, — и гоблины захватят ворота. Нас всех перебьют или сгонят в кучу и возьмут в плен. Обидно до слез — после всего, что мы испытали! Лучше бы уж старый Смауг лежал на своем сокровище до скончания века, чем теперь оно достанется этим мерзостным тварям, а бедного старого Бомбура, и Балина, и Фили, и Кили, и остальных постигнет беда; и Барда, и Озерных людей, и веселых эльфов. И не повезло же мне! Несчастная моя головушка! Я слышал песни о многих битвах и всегда думал, что поражение может быть славным. А на самом деле все это очень малоприятно, чтобы не сказать хуже. Хотел бы я оказаться далеко-далеко отсюда».
Ветер разогнал тучи, на западе блеснул алый закат. Бильбо обернулся, и сердце у него занялось от радости: он увидел стремительные черные тени, маленькие, но величественные на фоне алого зарева.
— Орлы! — закричал он. — Орлы летят!
Глаза Бильбо редко его обманывали. Орлы летели по ветру, строй за строем — великое воинство со всех горных гнездовий севера.
— Орлы! Орлы! — кричал Бильбо, приплясывая и размахивая руками.
Эльфы, хоть и не видели его, услышали голос и подхватили. Эхо прокатилось в теснине. Многие в изумлении подняли головы, хотя орлов было видно только с самого гребня.
— Орлы! — еще раз воскликнул Бильбо, но тут брошенный сверху камень ударил его по шлему.
Когда Бильбо очнулся, то никого рядом не обнаружил. Он лежал на плоских камнях Воронова утеса, один-одинешенек. Солнце стояло в зените, день был холодный и ясный. Бильбо промерз до костей, его била дрожь, но голова горела огнем.
— Хотелось бы знать, что тут произошло, — пробормотал он. — По крайней мере, я пока не в числе павших героев, хотя, полагаю, за этим дело не станет!
Он со стоном сел и, посмотрев вниз, не увидел в долине живых гоблинов. Постепенно в голове немного прояснилось, и хоббит различил эльфов, которые бродили между камней. Он протер глаза. Вроде бы в долине по-прежнему стоял лагерь, а у ворот происходило какое-то движение. Если глаза его не обманывали, гномы деловито разбирали стену. Однако повсюду стояла мертвая тишина, ни слышалось ни песен, ни голосов; казалось, сам воздух пропитан скорбью.