Бильбо не знал, что делать, не понимал, что случилось и почему его бросили, или почему, раз его бросили, он не достался гоблинам; и даже откуда на голове шишка. На самом деле он просто очень долго лежал себе в темном уголке, а, как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
Через некоторое время хоббит полез в карман за трубкой. Она не сломалась, и это уже было отрадно. Потом он достал кисет, и там оказался табачок, что было еще отраднее. Тогда он полез за спичками, и не нашел ни одной, отчего совсем потерял присутствие духа. Вообще-то это было к лучшему, как он согласился, когда немного пришел в себя. Кто знает, чем бы грозили ему в этой темной норе огонек спички и запах табачного дыма. Однако в первый миг он почувствовал себя совершенно раздавленным. Впрочем, шаря по карманам в поисках спичек, он наткнулся на рукоять своего маленького меча — того самого кинжала, который взял в пещере у троллей, и про который начисто позабыл; гоблины его не заметили, потому что Бильбо прятал ножны под бриджами.
Он вытащил меч. Клинок тускло светился.
«Значит, тоже эльфийский, — подумал Бильбо, — и гоблины не очень далеко, но и не очень близко».
Ему почему-то стало спокойнее. Шутка ли — носить меч, выкованный в Гондолине для войн, о которых сложено столько песен; к тому же он заметил, какое впечатление произвели эльфийские клинки на гоблинов.
«Назад? — подумал хоббит. — Ни в коем случае! Вбок? Невозможно! Вперед? Единственное, что остается! Значит, вперед!»
И он затрусил вперед, держа перед собой меч и нащупывая рукой стену. Сердце его отчаянно трепыхалось.
Конечно, положение Бильбо было затруднительным, но все же не настолько, как показалось бы нам с вами. Хоббиты — не люди, и хотя их норы, в отличие от гоблинских туннелей, уютны и хорошо проветриваются, они куда больше нашего привыкли быть под землей и не так быстро теряют направление — особенно когда в голове у них прояснится после удара. К тому же они умеют двигаться очень тихо и прятаться, и легко оправляются после падения, а еще у них полно мудрых присловий, которые люди либо не знают, либо давно позабыли.
И все же я не хотел бы оказаться на месте мистера Бэггинса. Туннель тянулся бесконечно. Хоббит знал одно: он идет вниз и примерно в одном направлении, несмотря на несколько поворотов. Вбок отходили и другие туннели, которые Бильбо видел в свете меча или нащупывал рукой. Туда он не заглядывал, а наоборот, торопливо проходил мимо, страшась гоблинов или полувоображаемых темных тварей. Дальше и дальше он шел, ниже и ниже, и по-прежнему не слышал ни звука, только иногда во тьме порскала летучая мышь. Сначала хоббит пугался, потом привык. Не знаю, долго ли он так шел, боясь двигаться вперед, не смея остановиться, пока не настал миг, когда от усталости начали подгибаться ноги. Ему казалось, что уже давно настало завтра, и послезавтра, а он все идет и идет.