Делать нечего, пришлось устраиваться на ночлег прямо здесь. Путники не решились даже искать остатки еды на земле, из страха снова разбрестись. Впрочем, пролежали они не долго. Бильбо только-только начал задремывать, когда Дори, стоявший на часах, сказал громким шепотом:
— Там снова огни, даже больше прежнего.
Всех как подбросило. Чистая правда: неподалеку мерцали десятки огней, явственно слышались смех и голоса. Цепочкой, держась друг за друга, они крадучись двинулись на свет. Потом Торин объявил:
— На этот раз никаких наскоков. Всем стоять, пока я не скажу. Пусть мистер Бэггинс идет один и поговорит с ними. Его они не испугаются («А я их?» — подумал хоббит ) и в любом случае, надеюсь, ничего плохого ему не сделают.
Добравшись до освещенной поляны, гномы резко вытолкнули Бильбо вперед. Не успев даже надеть кольцо, он оказался в ослепительном сиянии костра и факелов.
Все огни разом погасли, и наступила полная тьма. Если в первый раз они с трудом друг друга нашли, то теперь было еще хуже: пропал хоббит. Сколько ни пересчитывались, все выходило тринадцать. «Бильбо Бэггинс! Хоббит! Эй, хоббит, так тебя и этак, где ты?» — кричали гномы, но ответа не получали.
Они уже почти отчаялись, когда Дори по чистой случайности наткнулся, как он думал, на бревно и, упав, обнаружил под собой спящего хоббита. Его пришлось долго трясти, и проснулся он очень недовольным.
— Мне снился такой чудный сон, — проворчал Бильбо. — Будто я сижу и ем за обе щеки.
— О небо! и этот туда же! — воскликнули гномы. — Не желаем больше слышать про сны. Что нам до твоих снов-обедов? Мы ведь ни кусочка не получим!
— Все равно ничего лучше в этом окаянном лесу не сыщешь, — буркнул хоббит, укладываясь рядом с гномами и мечтая поскорее вернуться в свой сон.
На исходе ночи Кили, который нес дозор, снова разбудил их:
— Весь лес вспыхнул огнями, словно по волшебству! Только послушайте — пение и арфы!
Они еще немного полежали и послушали, но наконец желание пойти и вновь попросить о помощи взяло верх. На этот раз им предстал еще более великолепный пир; и во главе пирующих восседал златокудрый лесной король в короне из листьев, почти такой, какого описал Бомбур. Эльфы передавали чаши по кругу и через костер, некоторые играли на арфах, многие пели. От волос, украшенных цветами, исходило сияние, зеленые и белые камни сверкали на оплечьях и поясах, лица дышали весельем, звонко и чисто звучала музыка, и в круг их вступил Торин.
Мертвая тишина воцарилась на полуслове. Свет погас. Пламя взметнулось столбом черного дыма. В лица гномам полетели зола и уголья, и лес снова огласился криками. Бильбо бегал кругами (как ему казалось), вопя: «Дори, Нори, Ори, Оин, Глоин, Кили, Фили, Бомбур, Бифур, Бофур, Двалин, Балин, Торин Дубовый Щит!», а вокруг невидимые гномы выкликали то же самое (иногда добавляя: «Бильбо!»), однако их крики звучали все дальше и дальше, а потом вроде бы сменились воплями о помощи. Вскоре все окончательно стихло, и хоббит остался в полной темноте и безмолвии.