Японский офицер стоял уже в проходе около нас.
— Ах, — сказала китаянка, глядя ему в лицо. — Япония так восхваляет свою армию. Но все, на что она способна, это — слепая жестокость.
Японский офицер одним тяжелым движением руки сдвинул аму с ребенком и тяжело сел на ее место. Неподвижным взглядом, с какой-то ледяной жестокостью он смотрел в лицо китаянки.
— Студентка?
— Да. Я — студентка.
— Куда едете:
— В Тянцзин.
— Одна?
— Нет, с мужем. — И она показала на спокойного господина с лицом, напоминающим Будду.
— Зачем вы едете в Тянцзин?
— О, просто посмотреть кругом, что там происходит.
— Где вы обычно живете?
Ее глаза засверкали.
— Я живу в свободной стране, где Япония ничего не значит, где Японии никто не боится, и где ее действия обсуждаются открыто.
— Фамилия?
— Миссис Ван Сунлин.
— В какой провинции Китая вы живете?
— Провинции Китая? — Ее голос шипел от ненависти. — О какой «провинции» вы говорите? Я родилась в штате. В Калифорнии. Я — американка по рождению и подданству.
Теперь стало ясным, какое у нее было оружие и почему она не боялась. «Американка по рождению» — она была вне сферы японских посягательств.
Теперь она смотрела на японца с торжествующей злобой. Под натянувшеюся кожей лица ясно выступали кости, легкая дрожь волной проходила по ее телу. Глаза выступили из орбит. Казалось, она, как змея, бросится на врага и смертельно его ужалит.
Японец, встретив этот взгляд, откинулся назад, как перед настоящей змеей. Каковы бы ни были его личные чувства, японский офицер — человек дисциплины. Военный приказ обязывал его быть предупредительным и вежливым с гражданами сильных нейтральных держав.
— К сожалению… — начал он.
Она накинулась с потоком слов:
— Вы сожалеете? Да? О чем? О том, что я — американка? Вы думаете — это большое несчастье? Вы думаете, я была бы счастливее, если бы…
— Вы так похожи на китаянку.
— Да, моя глубокая симпатия и любовь к Китаю делают меня похожей на китаянку!
Он больше не желал говорить. Он тяжело встал и затопал к своему месту. Вдруг он остановился. Еще раз злоба сверкнула в его глазах:
— Но ваш муж?
Джентльмен, похожий на Будду, встал, широко открыл глаза, вежливо поклонился японцу:
— Мистер Ван Сунлин. К вашим услугам. Американский подданный. Родился в штате Мичиган.
— Какой счастливый конец, — сказала Бабушка. — Право, это — тяжелая история, и как приятен хороший конец.
— Погодите, это еще не конец, — возразила Анна Петровна и продолжала: — Мы приехали в Тянцзин поздно ночью. Японская полиция сейчас же занялась китайскими беженцами. Их выталкивали из вагонов, обыскивали тут же и иных арестовывали, других отпускали. Мы потеряли из вида китайскую леди и ее спутников. Мы двигались пешком. Наконец мы перешли через мост и были на французской концессии, наконец в безопасности от японцев!