По телевизору передавали новости.
— Прослушайте заявление президента, — произнес диктор.
Не ответив на вопрос Никки, Кристал подняла указательный палец:
— Давай послушаем.
На экране появился президент:
«Срок ультиматума Фалангии подходит к концу, остается один день. К сожалению, должен отметить, что никакого прогресса в наших отношениях нет. Мы полны решимости и не отступим перед угрозами злобных безбожников. Граждане страны должны быть готовы к конфликтному развитию событий. Всю необходимую информацию можно получить на сайте Министерства национальной безопасности три дабл–ю…»
Кристал выключила радио и нахмурилась.
— Не нравится мне все это. С нами–то ничего не случится, но я волнуюсь за твою маму. Мегаполисам достанется в первую очередь.
— Так давай позвоним ей и скажем, чтобы она приехала сюда.
— Нет, сейчас не время для путешествий. Не знаю, что и делать.
Кристал включила радио, но президент уже закончил свое выступление, а диктор говорил о террористах, которые захватили сотню заложников и заставляют их принять свою веру.
— Теперь ты можешь ответить на мой вопрос? — спросила Никки. — Как определить, что хорошо, а что плохо?
— Это очень сложный вопрос, — ответила Кристал, — а я безумно устала. Но, наверное, если уж отвечать на него, я бы сказала, что нужно посмотреть, не вредит ли кому–нибудь твой поступок, не причиняет ли боль. Если да, то хорошим он быть не может.
— А если ты причиняешь боль не людям и даже не животным, а Богу?
— Причинить боль Богу? Это как?
— Если то, что ты делаешь, противоречит слову Божьему.
— Тогда ты должна знать, что Он говорит, так? При условии, что Он, находясь там, наверху, что–нибудь говорит. — Кристал отправила в рот ложку супа. — Для меня это слишком сложно. Я хочу пообедать и лечь спать. Между прочим, твоя мама опять позвонила и зачитала мне очередную странную открытку от твоего отца.
Никки вскочила.
— Ты записала текст? Где он?
— Где–то здесь. — Кристал пошла в холл и вернулась с листком бумаги. — Вот.
Никки прочитала:
«Дорогие Ракель и Никки!
Как у вас дела? Мы работаем, как обычно. У меня полный порядок. Мне вас очень недостает.
С любовью, папа.
P.S. Никки, я думал о фильме, который мы посмотрели на твой девятый день рождения. Кажется, он назывался «Ослепленный снегом»?»
Никки очень хорошо помнила день, когда ей исполнилось девять лет. Она ходила на каток вместе с Кейт и Софи. И никаких фильмов. То ли ее отец выживал из ума, то ли в открытках содержалось зашифрованное послание. Но она могла разгадать шифр. Конечно, могла. Никки принесла тексты в спальню, разложила их на кровати и стала изучать. Спустя некоторое время у нее начала появляться идея…