— Давай, Вольфыч, трави свои байки! Чего это ты в этой глуши людей пачками валишь?
— Угу, — промычал с набитым ртом Паша, соглашаясь с шефом. — А мы послухаем! А затем решим, верить тебе или нет!
— Когда-то я уже рассказывал эту историю Степанычу…
— А деду что ли, егерю бывшему? — переспросил Паша.
— Ему. И он мне поверил. А вы… Слушайте…
— Во, брешет! Даже глазом не моргнет! — изумился Паша, выслушав рассказ Пса. — Тебе книжки надо писать, а не в тайге груши околачивать!
— Цыть, Паша! — строго приказал шеф, и тот сразу прикусил язык. — Так ты говоришь, хлынуть оттуда может в любой момент?
— Да. И тогда этот мир обречен! Против Вермахта вам не выстоять!
— Петр Семеныч, вы серьезно? Да он нам лапшу на уши вешает!
— Цыть, щенок! Урою в натуре! — с Петра Семеныча неожиданно сполз аристократический лоск удачливого бизнесмена и миллионера, обнажив личину матерого уголовника. Так же резко изменился его лексикон, оказавшийся вдруг насыщенным блатными словечками. — Я фуфло за километр нутром чую! А этот пердун старый к своим сквозанул? По возрасту вполне мог в сороковых коммуняков вешать.
— Одного не пойму, — признался Вольф, — они ведь ничего знать не могли.
— Вот шо, братва, — наконец изрек Петр Семеныч, — решать все равно что-то надо! Фрицев не вернуть, а их искать будут, как пить дать, прочешут все. Старикан-то миллиардер — его так просто со счетов не скинуть. Как бы на международный скандал не нарваться! Значит, действовать будем так: никого и ничего не видели! Мы, Паша, приехали вместе, поохотились, как всегда и отвалили! Что бы не случилось, стойте на своем. Вольфыч, все следы нужно уничтожить, чтобы ни одна собака не нашла?
— Сделаю, тайга как-никак!
— И еще — трупы своих диверсантов зарой подальше и поглубже… Да, если вдруг еще что-нибудь почувствуешь… Ну, как это у тебя, что ворота распахнулись — немедленно мне маякни. Паша, оставишь Вольфычу спутниковый телефон.
— Хорошо, Петр Семеныч.
— Теперь, разлей еще по одной, и в койку! Завтра обсудим подробности и приберемся. Ну, — он поднял услужливо наполненную Пашей стопку, — с Новым Годом!
28.06.2005 г.
Тысячелетний Рейх.
Берлин. Рейхстаг.
Личный кабинет фюрера.
Что дело «швах» и плохо пахнет, Штрудель понял, когда с задания не вернулась вторая группа. Если после пропажи Пса он еще питал какие-то надежды на благополучный исход дела, то после исчезновения двух профессиональных контрразведчиков СД, посланных по его следу, надежды рухнули. Тучи сгущались над головой профессора. Он чувствовал задницей, что вскоре может разразиться большая гроза. И в этом буйстве стихий ему придется сыграть главную роль — роль громоотвода. Двое суток назад Штрудель на свой страх и риск, не предупредив об этом даже фюрера, лично курировавшего этот сверхсекретный проект, отправил в измерение «R» новую группу диверсантов. На этот раз пятерых чистокровных арийцев, прошедших специальную подготовку на секретном полигоне института. С единственной задачей — выжить. На пребывание в измерении «R» профессор отвел группе трое суток. Он рассчитывал, что за столь короткий срок хоть один из диверсантов сможет вернуться назад. Он пообещал держать открытым портал раз в сутки, прекрасно понимая, что идет «ва-банк», бросая «на ветер» колоссальные средства. Но если в этот раз все получится… Не получилось! Откуда же профессору было знать, что отчет о энергозатратах его лаборатории лег на стол фюрера буквально через несколько минут после заброски группы. Спустя час с Берлинского военного аэродрома в восточном направлении стартовал самолет с особой командой СС на борту. Перед эсесовцами стояла задача — взять под стражу научную группу профессора Штруделя и срочно доставить её в Берлин. Со своей задачей элитное подразделение Вермахта справилось играючи: не прошло и суток, как Штрудель лично предстал перед разгневанным главой Тысячелетнего Рейха.