— Договорились.
— Вот и отлично. Садись, поговорим, если не возражаешь.
Он вернулся и сел за стол, я присел напротив. На столе были разложены какие-то документы.
— Вот читаю то, о чем вы вели предыдущую беседу. Честно скажу, поверить трудно, но приходится, слишком много весьма убедительных доказательств.
— Правда, а можно посмотреть?
— Конечно, — и он протянул мне документы.
Листы, написанные аккуратным, почти каллиграфическим почерком, черными чернилами были строго пронумерованы. На каждом листе стояли штемпеля «Строго секретно» и «Количество экз. — 1 (один)».
— А мне можно, а то здесь гриф секретности стоит.
— Хорошая шутка с твоей стороны, читай, читай.
Я мельком пробежал текст и понял, что наша беседа кем-то стенографировалась. Пробежав до конца, понял, что в тексте фигурировала вся беседа полностью, за исключением последней фразы, брошенной напоследок. Я положил листы обратно.
— Ну что, все верно?
— В каком смысле?
— Все без искажений?
— Вроде да.
— Ну что же, тогда, извини, но хотелось бы услышать от тебя как это выразиться, в первозданном виде сей материал.
— Это как, чтобы сверить и выявить расхождения в том что я говорил и что скажу?
— Знаешь, я почему-то так и знал, что ты это скажешь.
— Это почему так?
— Видишь ли, я по специальности психолог, долгое время работал в области изучения поведения людей в экстремальных условиях. Знаком с космонавтами, приходилось участвовать в ряде экспериментов в институте медико-биологических проблем в этом направлении. Потом, когда пригласили в комитет, мне приходилось принимать участие в допросах и с будущими разведчиками работать, выяснял их способности поведения в экстремальных ситуациях.
— Выходит я вроде пациента?
— Отнюдь нет? Просто ты сам по себе уникальный случай с научной точки зрения с одной стороны, а с другой стороны, проблемы которыми нам придется заниматься столь сложны, и неадекватны, что Юрий Владимирович решил мне поручить эту работу. Ему конечно виднее, но мне от этого не легче. А что касается того, что я хотел бы от тебя услышать о будущем, так ведь если ты поставишь себя на мое место, разве не поступил бы точно так же? Одно дело прочитать об этом, а другое дело услышать. Так что без обид, идет?
— Согласен
— А раз согласен, я весь во внимании.
Я стал рассказывать, сначала как бы нехотя, но потом все более и более увлеченно. Когда я кончил, Кирилл Сергеевич еще долго задавал мне различные вопросы, а я старался, как мог на них ответить. Мы так увлеклись, что не заметили, как дверь без стука отворилась и в проеме возникла Ирина. Она стояла и смотрела на меня и её глаза были заплаканными, я это сразу увидел, хотя в комнате был полумрак.