— Поехала я с Марьей Дмитриевной венчаться, — начала подсудимая храбро.
— Вот как! — озадачил ее "старикашка с табачным носом". — А нам облыжно донесли, что она якобы хотела венчаться с Вульфом, что за него хотела выйти замуж, а не за вас… Вот так новость!
Дуня не выдержала и рассмеялась совсем по-детски. Засмеялись и строгие судьи.
— Ну-с, это любопытно, — продолжал "табачный нос", — поехали вы венчаться…
— Не я, а Марья Дмитриевна… а меня нарядили сержантом, — оправдывалась Дуня.
— Для чего же-с? Ради машкараду?
— Нет… чтобы быть мне при брачном обыске расписчиком.
— И вы были-с?
— Нет, батюшка не захотел.
— И хорошо сделал. Ну-с?
— А нас взяли в тюрьму понапрасну… Это для меня поношение и бесчестие…
— Ничего, милая девочка, до свадьбы заживет… Все-с?
— Все…
— Немного же… И то правда: хорошенького понемножку… Идите же, милая девочка, с Богом; вас с подругой отвезут домой в карете… Прощайте!
— Прощайте-с! — и юный сержант скрылся за дверь.
— Сущие ребята, — улыбнулся первоприсутствующий, — попались, как кур во щи… В таком духе о них и донесение следует изготовить государыне императрице. А всему причиной эта баба, Ляпуниха, глупа, как карандаш, что ни вели, то и нацарапает, а какую кашу заварила! А об государыне-то что ляпнула, заметили?
— Как не заметить! Еще бы!
— Ох, глупость, глупость! Не на китах, а на ней земля стоит…
XIX. В КАБИНЕТЕ ИМПЕРАТРИЦЫ
Угрюмый осенний день навис над Петербургом. Тяжелые сплошные облака обложили все небо. Беспрерывный дождь вот уже второй день хлещет, а западный ветер, свистя и завывая, гонит со взморья тучу за тучей, словно бы земля срывалась с основания, а опрокинувшееся море разверзало все свои водные хляби и заливало бедную землю. С крепости то и дело слышались пушечные выстрелы. Нева поднялась, вздулась и катила свои свинцовые воды назад, вспять от моря. По этой вспухшей поверхности реки беспомощно трепались суда, лодки, барки с дровами и сеном, разбиваемые одна о другую и выбрасываемые на набережную. Выбившиеся из сил люди, мокрые, иззябшие, метались по палубам, мостам и набережным, не зная, за что ухватиться, что спасать, где спрятаться. Подвалы залиты водой, торцовые мостовые вспучились, а ветер и дождь не унимаются, огромные валы по Неве так и ходят.
Императрица стояла у окна и задумчиво смотрела на бушующую Неву, на быстро несущиеся от взморья тучи, на беспомощно мечущихся людей. Она была одна в своем кабинете.
— Нелегко бедным людям жить на свете… А мы вот здесь в тепле, в холе и воле…
Она отошла от окна и приблизилась к столу, чтобы работать, но потом снова задумалась.