Клоун покачал головой.
— С вами еще кто-то был? — спросил Коваль.
— Нет.
— Так кто же убил? Святой дух?
— Не знаю.
— Ну что ж, начнем сначала, — спокойно произнес Коваль. — Расскажите о той ночи на шестнадцатое, все по порядку. — Он заметил жадный взгляд, брошенный парнем на зажженную папиросу. — Хотите курить?
— Если можно.
Коваль протянул ему «Беломор».
— Ну, были там, во дворе вдовы, — вздохнул Клоун, взяв папиросу. — Так что из того? Ну, зашли…
— Днем, через калитку?
— Нет, — Клоун опустил голову, — через забор. Ночью.
— Зачем же ночью да еще и через забор?
Клоун опустил голову еще ниже, так, что его нечесаные вихры совсем закрыли лицо.
— Ну что же ты глаза прячешь? — сказал Бублейников.
— Разрешите, я папиросу выкурю, — выпрямился Клоун. — Я вас прошу, — умоляюще взглянул он на Коваля, поняв, что именно он тут старший. — Я вам все скажу, только пусть они, — и Клоун со страхом покосился на Бублейникова, — меня не перебивают.
— Курите, курите, — разрешил Коваль.
Пока Клоун жадно глотал дым, капитан Вегер просматривал исписанные листы протоколов, а Бублейников куда-то вышел, демонстративно оставив двери полуоткрытыми, чтобы проветрить кабинет, где уже, как говорится, топор можно было повесить.
— А теперь, — сказал Коваль, когда майор вернулся, — кончайте, Самсонов, курить. А то уже и «фабрика» горит. Так зачем же вы пошли ночью к Иллеш?
— Я не убивал, — снова повторил Клоун. — Честно. Можете мне верить. — И он провел ногтем большого пальца по оскаленным зубам — это должно было означать, что он клянется. — И Длинный тоже не убивал. Мы хотели войти, а там уже кто-то был. В доме. Ну, мы и рванули оттуда. Больше ничего. Утром слышим — убийство. Мы перепугались, что на нас подумают, решили уехать. Переждать.
— А зачем вы ходили к Иллеш? Зачем?! — снова сорвался Бублейников. — С вами нечеловеческое терпение нужно иметь!
— И нужно-таки, — негромко заметил Коваль.
— Ладно, скажу, — вздохнул парень. — Вдову потрясти хотели.
— Вот так бы давно, Самсонов, — с облегчением вздохнул Бублейников. — Стало быть, признаетесь, что пошли грабить.
— Но мы ничего не сделали. Даже в дом не вошли. Я пальцем никого не тронул — клянусь! А утром Длинный говорит…
— Называйте подлинную фамилию, — перебил Клоуна капитан Вегер, уже дважды по ошибке вписавший в протокол кличку.
— А утром, — повторил Клоун, — Длинный, то есть Кравцов, говорит: «Давай сматываться — вдову укокошили!» Я ее не душил, не резал, зачем же мне отвечать?!
— Расскажите по порядку.
— Что говорить? С чего начинать?
— Начните с вечера.
— Были мы у Длинного, то есть, извините, у Жеки Кравцова, в карты играли, в очко. Потом пошли. Мы еще раньше договорились, что пойдем к вдове.