— В котором часу вы там были, у ее дома?
— Точно не скажу. Что-то около часа ночи. Пошли, значит, пришли…
Клоун говорил теперь, не останавливаясь, и капитан Вегер едва успевал записывать показания.
— Никого не встретили по дороге?
— Какая-то парочка на углу стояла. Под деревом, недалеко от дома. А может, еще кто-то был. Не присматривался.
— Дальше.
— Перелезли через забор.
— Ничего вас там не удивило, во дворе?
— Нет, — пожал плечами Самсонов.
— Как же вас собака не покусала? У Иллеш волк — не собака.
— А собака в сарае была заперта, оттуда и лаяла. Да так глухо, как из-под земли. Мы удивились с Длинным, а потом обрадовались. Можно еще папироску? Два дня не курил — уши опухли.
— Берите, — сказал Коваль, — и рассказывайте.
Клоун разговорился, оживился, выпрямился — словно с каждым словом сбрасывал камень с души.
— Ну, подошли тихонько к двери, — продолжал он. — А за дверью возня какая-то, кто-то шороху дает, а кто-то хрипит, словно душат его.
— Отчетливо слышали хрипение? — с сомнением переспросил Вегер, перестав писать.
— Сначала подумали, что показалось. Нервы все-таки. А потом слышим — еще и еще! Да так страшно, что мы — назад. И смотались.
— Ах ты, какие пугливые, боже ты мой! — проворчал майор Бублейников. — Перепугались, бедные, — и концы в воду.
— Когда назад лезли — я как раз на заборе был, — там кто-то закричал, да так, что у меня мурашки по телу забегали. Даже сейчас, как вспомню, — съежился Клоун, — плохо делается.
— Так сразу и бросились назад? — переспросил Коваль.
Клоун кивнул.
— И не заинтересовались, что там делается, в доме?
— Длинный сказал: «Тут мокрое дело…» Кто-то нас опередил.
— А вы тоже были готовы на «мокрое»?
Клоун испуганно вытаращил глаза:
— Мы по мокрому не работаем.
— Зачем же ножи прихватили? — спросил майор Бублейников.
— У меня не было ножа.
— А у Кравцова?
— Не знаю. Может, и был.
— А ему зачем?
— Может, замки ломать…
— А где выбросили эти ножи?
Клоун снова начал твердить: у него ножа никакого не было.
— А где тот, что вы вместе с Кравцовым сделали в мастерской?
— Я никаких ножей не делал.
Для предстоящей беседы с Кравцовым, которого Коваль справедливо считал главной фигурой в этой небольшой компании, было достаточно уже и того, что рассказал Самсонов, и подполковник решил пока оставить его в покое и отправить в камеру.
— Самсонов, вы рассказали немного правды, это хорошо. Это в вашу пользу. Но скажите вот еще что: вы вдвоем ходили к вдове Иллеш или втроем?
— Вдвоем! — И на лице Клоуна появилось такое выражение, будто бы он готов был землю есть, чтобы подтвердить свои слова. — Только вдвоем, только вдвоем, — повторил он.