Что же явилось последним толчком? Может быть, то, что увидела она своими глазами? Пожалуй. Ведь даже и его самого ошеломило злодеяние старого нациста, и он уже в который раз (человек до последнего вздоха утверждает себя!) убедился, что правильно поступил, выбрав когда-то милицейскую профессию.
И сейчас он подумал, как тогда, в газике, возвращаясь с Наташей с заставы, что сделал доброе дело, взяв ее с собой.
Наташа между тем так и не ответила на его вопрос: «Что это ты вдруг?» — и он задал ей новый:
— А характер у тебя есть? Ты над этим думала?
Этот вопрос попал в точку. Наташа не могла догадаться, что отец вспомнил сейчас о девушке с трудным характером по имени Таня. Она немного растерялась.
— Юристу нужен твердый характер.
— А может быть, я и не собираюсь ловить преступников, быть прокурором или судьей. Может, я адвокатом стану.
— Адвокатом? Тем более.
Коваль не успел закончить свою мысль. В купе вошел сияющий Бублейников. Вероятно, выиграл очередную партию. По выражению лица Наташи подполковник понял, что она не хочет продолжать разговор при майоре. Это было их дело — и только их.
— Что-то я проголодался, — сообщил Бублейников, засовывая под подушку дорожные шахматы. — А как вы, Наташа?
— Давно пора.
— Так не заглянуть ли нам в ресторан?
— Зачем нам ресторан, Семен Андреевич? — сказала Наташа. — У нас харчей более чем достаточно: с турбазы девушки привезли и Капитолина Сергеевна пакет вручила. Да и для вас с отцом, — лукаво добавила она, — провожающие кое-что под столик поставили.
— А все-таки лучше ресторан.
— Первого там все равно нет, — заметил Коваль.
— Дмитрий Иванович, — укоризненно развел руками майор. — После таких трудов да не посидеть в ресторане!
— Но ведь ресторан с двенадцати, — все еще пробовал сопротивляться Коваль.
— Это я беру на себя. — И майор широко раскрыл дверь купе, приглашая Наташу и Дмитрия Ивановича к завтраку.
Ужгород — Киев. 1973–1974 гг.