— Что-то он сегодня запаздывает.
Нго засмеялся, белые зубы блеснули на его лице, потемневшем от солнца и похожем на бронзовое изваяние.
— Ребята, кто утром слушал радио? В Куанг-чи[39] наши дали янки прикурить! Освободительные войска так ударили по ихней морской пехоте и летающей коннице[40], что американцы еле ноги унесли. Еще передавали, что Б-52 бомбили район к югу от параллели[41].
— Черт!
— Тоану небось захотелось прогуляться с парочкой Б-52?
— Ну, ты у нас ясновидец!
Все трое расхохотались. Потом Лыонг и Тоан присоединились к Шау, который снова разложил на траве свою карту. Четыре головы в шлемах склонились над разноцветным листом.
* * *
Солнце пекло нещадно. Лыонг почему-то не сомневался, что сегодня непременно будет бой. Третью тревогу объявили уже в два часа дня. Затем был дан приказ «приготовиться!». Лыонг стоял в узкой полосе тени под хвостом своего самолета. Постояв, он присел на траву. Команды «по машинам!» все не было.
«Как долго. Наверно, пойдем в дело!..»
В застывшее небо взвилась ракета. Он быстро забрался в кабину. Нго, стоя на стремянке, просунул к нему голову и плечи, помог застегнуть ремни и торопливо сказал:
— Ну, теперь-то уж вы взлетите. Ты спокойно включай двигатель, машина в полном порядке.
На летном поле было по-прежнему тихо. Четверо летчиков сидели в кабинах; по спинам их ручьями катил пот. Нго стоял на стремянке и держал в руке самодельный зонт, стараясь, чтобы тень падала на Лыонга. Лицо его лоснилось от пота и как будто стало еще темнее. Лыонг поднял руку в кожаной перчатке и, потянув его за рукав, заставил наклонить зонт: тень теперь падала на них обоих. Переглянувшись, они улыбнулись друг другу.
Пять минут… Десять… Сейчас, наверное, вылет…
* * *
Командный пункт; командир полка Тхуан стоит у круглого стола, на котором разложены карты. Он молча следит за синими трассами, которые молодой офицер проводит карандашом на прозрачной пленке, покрывающей карту. Линии ползут, извиваясь из стороны в сторону.
Рядом сидит комиссар. Он тоже молчит. Вокруг — офицеры штаба и служба связи, каждый у своих приборов и вычислительных машин; то один, то другой негромко докладывают обстановку.
У командира на лбу блестят капли пота, крупные, как горошины. Противник, все время меняя направление, маневрирует над прибрежной полосой. Фук, стоящий позади комиссара, тихо произносит:
— Я думаю, это — ложный маневр.
Комиссар кивает.
— Вон куда он метит, смотрите.
Он встает и показывает красную отметку на карте.
— Точно, вот главное острие удара!
Синяя линия с моря пересекает берег и устремляется к красной отметке. Командир полка резким движением карандаша наносит встречную красную трассу и закругляет ее вбок.