Наконец, посчитав воспитательный долг выполненным, Учитель замолчал. Сердечно попрощавшись с мастером Стамбом и еще раз для порядка погрозив Малу указательным пальцем, он как всегда бесшумно растворился в воздухе, удалившись по каким-то своим неотложным делам.
Зелот Стамб, не говоря ни слова, повернулся к мальчику спиной и направился к избушке-развалюхе. Через минуту он вышел оттуда, держа в руках кусок серой домотканой материи.
— Раздевайся, малыш! — не терпящим возражения тоном приказал он. — Наденешь вот это, — и, обратившись к стоящему чуть поодаль победителю, скомандовал: — Мрад, помоги своему новому товарищу опоясать чресла!..
Знойный летний день. Мал с зажатым между ногами двухпудовым валуном, обшитым кожей, стоит на вытоптанной ногами учеников бурой травке неподалеку от навеса. В руках мальчика легкий боевой лук с наложенной на него стрелой и натянутой слабенькими детскими ручками тетивой. Острое стальное жало стрелы хищно упирается в ослепительный косматый шар дневного светила. Жгучий пот заливает глаза ребенка. Ноги уже давно не чувствуют веса сжимаемого ими камня, поскольку уже через час неподвижного стояния на жаре потеряли всякую чувствительность и превратились в некое подобие деревянных подпорок — абсолютно чуждых его природному естеству. С руками было не лучше. Они также уже давно затекли и потеряли чувствительность, лишь пальцы, сжимавшие наложенное на тугую тетиву древко стрелы, невыносимо ныли, грозя в любой момент разжаться. Если бы подобное произошло, то после обеденной плошки кашеобразной бурды из недоваренной смеси зерен злаков, мяса и овощей ему предстояло бы снова до самого вечера ловить наконечником стрелы солнечный диск, стоя столбом с зажатым между ногами двухпудовым камнем.
Как же сейчас завидовал Мал своим товарищам, даже Мраду, который с самого утра находится в подвешенном состоянии на растяжке — изуверском приспособлении, предназначенном для того, чтобы увеличить эластичность сухожилий и мышц в паховой области. Конечно, после того, как товарища снимут со станка, его будут еще какое-то время мучить боли в паху, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло испытать Малу по окончании упражнения с луком и камнем. Воистину у мастера Стамба было богатое воображение, позволявшее ему каждый день изобретать все новые и новые орудия пытки для подопечных мальчишек. Вот уже целый год Мал ежедневно посещает его занятия и не устает удивляться изощренной фантазии своего второго учителя.
Первые дни и месяцы были для мальчика особенно трудными. Резкий переход от вальяжной жизни ученика чародея к строгому казарменному режиму пришелся ему не по вкусу, Мал несколько раз даже пытался уклониться от повинности, ссылаясь на плохое самочувствие. Однако заботливый Стамб очень быстро находил эффективное лекарство от всякой мыслимой и даже немыслимой хвори. И лекарство это при всех недугах имело один и тот же рецепт: свежий воздух в сочетании с интенсивными физическими нагрузками в приятном обществе таких же, как и сам Мал, товарищей по несчастью.