– Ну и голосок у тебя, Нэла, – добродушно произнесли за Валеркиной спиной. – В Москве слышно. А может, и в Дрездене. Хотя где он, тот Дрезден…
Стихарь и Нэла обернулись.
В двух шагах от них, облаченный в полевую пехотную форму вермахта с Железным Крестом 2-го класса и солдатским «Знаком отличия участника пехотных штурмовых атак» на груди, с руками, заложенными за спину, твердо расставив ноги в сияющих сапогах, стоял обер-лейтенант, командир разведвзвода Хельмут Дитц собственной персоной.
– Привет, Нэла, – поздоровался он. – Я тебя всюду ищу, а ты вон где, оказывается.
– Вот, господин обер-лейтенант, – шутливо пожаловался Валерка. – Обратите внимание. Мы думали – это фея, а это натуральная фурия. Налетела на меня ни за что ни про что. Слова сказать не даёт. А что я? Я вообще…
– За фурию ответишь, – пообещала Нэла.
Стихарь вздохнул и полез за сигаретой. Дитц в три шага обогнул скамейку и уселся рядом с Нэлой с другой стороны.
– Ты зря шумишь, – сказал он. – Когда ты должна была вернуться в расположение лагеря?
– Ещё вчера, – немедленно сообщил Валерка. – Как раз ко дню рождения товарища лейтенанта. Ждали её, ждали…
– Подумаешь, опоздала на день, – пожала плечами фея. – Бывает. Дела задержали.
– Если бы они тебя задержали ещё на день, – сказал Дитц, – то ты бы нас уже не застала. И вряд ли потом нашла. Как там вы, русские, говорите по данному поводу? – посмотрел он на Валерку. – Сколько человек одного не ждут?
– Семеро. Семеро одного не ждут.
– Вот. А уж десятеро – тем более.
– Почему десятеро? – удивилась Нэла?
– Считай сама. И маленькую Лизу не забудь. Десять человек и одна фея. Всего одиннадцать.
– Так я с вами? – Стихарю даже показалось, что Нэла немного растерялась, что было совсем на неё не похоже.
– Разумеется, – кивнул Хельмут и улыбнулся. – Мы своих не бросаем. Если ты не против, конечно.
– Да уж не против, – пробормотала Нэла.
– Тогда иди. Даю тебе два часа на сборы. Мы отправляемся, – он посмотрел на часы, – ровно в девятнадцать ноль-ноль.
– Спасибо! – Нэла порывисто и смачно чмокнула Дитца в щёку и вскочила со скамейки. – Всё, я побежала.
– Давай, – сказал Хельмут. – Твоё место будет с нами, в «Гансе». Это я к тому, что мы, немцы, чуть иначе относимся к дисциплине, чем русские. Особенно в разведрейде. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Не волнуйся, обер-лейтенант. Буду паинькой и не подведу. Обещаю, – Нэла послала обоим воздушный поцелуй и удалилась танцующим шагом.
Дитц и Стихарь проводили её глазами. Льдисто-голубыми и синими, точно море в августе. Но мечтательное выражение и в тех, и в других было совершенно одинаковое.