…А в тот райский день я продолжала встречу с минувшим, вела с ним сокровенный разговор.
Помню, в конце путешествия по Самарканду мы вышли на всемирно известную площадь Регистан, где с трёх сторон смотрели на нас монументальные сооружения, поражающие своим величием и красотой. Средневековый университет — медресе Улугбека, где курс математики вёл сам великий мудрец. Выросшее через два столетия после эпохи Тимура гигантское „Здание со львами“ — медресе Шердор. И „отделанное золотом“ медресе Тилля-Кари.
Здесь для всех как бы останавливается время. Ко мне же со всех сторон навстречу летело минувшее, становясь почти осязаемым, почти реальным… Я чувствовала, что нахожусь там и тогда.
Помню, как перебила экскурсовода:
— А что это за дымоход в пристройке к Тилля-Кари?
Экскурсовод, чтобы не обижать гостью, возразил мягко, но настойчиво:
— Такого не может быть, Джуна… Это ведь совсем другая культура, совсем другая цивилизация…
Спутники мои растерянно переглянулись, пытаясь как-то спасти мою честь. Но я-то знала, что говорю:
— Я это вижу, — упрямо повторила я. — И запах чувствую, который обычно идёт от сильно задымлённого кирпича. Здесь жил человек другой веры… Лет семьдесят—сто назад. — Я помолчала и окончательно „добила“ немного смутившегося экскурсовода: — Теперь этот человек стал вашей национальной гордостью.
Назревал небольшой „скандал“, и тогда Батыр Закиров попросил приехать в медресе главного муфтия Самарканда.
— Джуна права, — подтвердил муфтий. — Экскурсовод, увы, не в курсе дела. До революции здесь жил русский художник Николаев, принявший мусульманство. Отапливал он жилище по славянскому обычаю, и сам построил дымоход, который позднее был заложен. Он теперь широко известен как художник под именем Усто-Маммина.
Мои спутники удивлённо переглянулись, а Батыр довольно рассмеялся, успокаивая поникшего экскурсовода.
Моим друзьям пришлись по душе подобного рода прогулки. Тем более что Ишмухамедов и Агишев оказались прекрасными знатоками среднеазиатской культуры и истории.
После съёмки в мечети Даг-Бид кто-то из них попросил меня найти среди множества захоронений неподалёку от мечети самое священное и почитаемое.
Я протянула руку, ощущая, что прикасаюсь к чему-то невидимому в воздухе, что сохранило энергию давно ушедших в небытие людей и времён. Уловила сигнал и через минуту ответила:
— Вот то, третье справа захоронение во втором ряду могил. Кстати, оно здесь далеко не самое древнее, да и внешне мало чем отличается от других…
Друзья мои молча кивнули, и кто-то из них снова задал вопрос: