Слайдеры — не совсем то же самое. Что касается Лоррейн Ди Фелис, то она рассказала П. Волгину об этой своей особенности давно. А написала об этом снова лишь потому, что произошло нечто необычное.
«Вчера вечером ехала я привычным путём по небольшой извилистой дороге, и примерно на расстоянии полмили все верхние фонари освещения по правой стороне дороги стали последовательно гаснуть по мере того, как я приближалась, — один за другим. Ну, это не впервые. Однако впервые они не загорелись снова после того, как я проехала! Более того, мой фургончик тоже вдруг заглох! А вот этого никогда прежде не случалось!» Это было в ночь на 2 декабря 2003 года.
Конечно, Лоррейн всегда пыталась выяснить, чем вызвано такое её воздействие на уличное освещение, но никто из специалистов ничего вразумительного ей не сказал. Большинство считает, что это просто совпадение, что фонари и неоновые огни сами по себе частенько мигают. Другие склонны признать, что каким-то образом на лампы воздействует человеческий мозг, но как и почему — не ясно.
Неужели мозг Лоррейн может оставить без освещения целый супермаркет? А такое в её жизни случалось, и не раз. Но едва она оттуда уходит — всё опять в ярких огнях. Как-то Лоррейн подъехала к одному небольшому магазину и едва успела притормозить, как огни внешнего освещения тут же погасли, а лампы внутри магазина потускнели. «Я всё-таки купила то, что мне надо, и как только вышла за двери, внутреннее освещение тотчас стало ярким. Когда же я вырулила со стоянки магазина и оглянулась, то увидела, что наружные фонари, рекламные огни и указатели — всё тотчас включилось снова».
Обычно люди не верят рассказам других о подобных явлениях, пока сами не станут их очевидцами. У Лоррейн очевидцев немало. Её собственный сын был однажды свидетелем того, как свет выключался в целых кварталах справа и слева от дороги, по которой они вместе ехали. Гасли даже щиты со световой рекламой, а потом, как только машина проехала, зажигались.
Лоррейн не скрывает, что считала себя чуть ли не тайным вредителем, стыдилась этой своей особенности. И когда случайно наткнулась в Интернете на сайт, где рассказывается о таких же, как она, то испытала облегчение: «Почувствовала себя словно прокажённый, нашедший, наконец, колонию себе подобных».
Лоррейн называет имена, перечисляет случаи. Понятно, что подобные люди-феномены есть и за океаном, и в нашей стране.
Впервые П. Волгину довелось услышать о таком человеке от своей приятельницы, Веры Михайловны, — она рассказывала об одном из своих домочадцев. Геннадий Панфилов вообще человек со странностями, но если бы это не мешало другим, то уж ладно бы. А то ведь пройдёт мимо телевизора, и тот переключается на другую программу, а то и вовсе выключается — как бы сам по себе. А потом Вера Михайловна заметила и ещё одну странность: посмотрит Геннадий на лампу уличного фонаря за окном, и та гаснет. Оказывается, сам он давно об этом знает. Как объясняет? Да никак. Что касается телевизора, то Геннадий наотрез отказывается вызывать мастера, считая это напрасной тратой времени и денег: «Когда они захотят, то опять подключатся, а до тех пор всё бесполезно», — говорит он. Кто «они» — Геннадий не поясняет, а может, и сам не знает. Но телевизор действительно не раз начинал работать сам по себе.