Что же нам делать, Дим? Я снова сомневаюсь.
Мы не можем позволить миру снова развалиться на враждующие куски. Созданная тобой система работает. Работает… Пусть она мерзкая, но все же… Что хуже: если людей продают на рынках, как товар — или если они умирают от голода? В той же Африке, например. Я же помню — так было. Семидесятые годы прошлого века, Нигер — сто тысяч человек, тысяча девятьсот восемьдесят четвертый, Эфиопия, миллион и двести пятьдесят тысяч, восемьдесят восьмой, Судан — еще двести пятьдесят тысяч! И дальше, и дальше… Стражи смогли спасти лишь часть.
Что хуже: когда вампиры легально и законно убивают тысячи людей для своего питания — или эти люди просто гибнут в бесконечных конфликтах и терактах?
Что хуже — "развлечения вампиров" или преступность, буквально захлестывающая мир людей, а потом и мир магов? Жертв было не меньше.
Оставить систему? Невозможно. Какой бы она ни была, но все держится на одном человеке… маге — Вадиме. Сколько продержится и что начнется потом — это очень интересный вопрос. Уверен, что будь у меня побольше данных, я бы высчитал все. До того, кто именно захватит трон и корону после смерти Вадима — Вайолет или Саммаэль… До размера потерь. Но и так ясно, что они будут глобальными. Нынешние порядки покажутся цветочками.
Разрушить? А что будет? Кто гарантирует, что не будет хуже? Кто ответит, не занесет ли к нам при очередном сдвиге миров кого-то похуже серых пришельцев? Ведь ан-ниты, осторожно исследовавшие соседние сферы (просто чтобы быть в курсе возможного нападения) показывали гостям не один погибший мир. Как минимум четыре… Не станем ли мы пятым?
Разрушить лишь часть? Как рассчитать? И успеем ли мы? На Лиги наверняка идет охота — нельзя недооценивать СД. Сколько у нас осталось времени?
Я не знаю, Дим… Я не знаю.
Новости бывают разные!
Мир Земля. Лина.
Быстрый шорох, какое-то перешептыванье… и нерешительный стук.
Лина подняла бровь… и усмехнулась. Похоже, она знает, кто там такой застенчивый.
— Сюда нельзя! У меня разбежались попугаи!
Ошеломленное молчание и робко просунутая в приоткрывшуюся дверь голова полностью подтвердили ее ожидания — конечно, Марк, кто ж еще.
— Кто разбежался? — поинтересовался подросток, — Я никого не вижу.
— Попугаи же не бегают, — влезла в щель вторая голова — разумеется, Линдэ. — Они летают.
Ох, мальчики-мальчики. Про попугаев они явно расслышали, а вот про «нельзя» — мимо ушей. Удивительно избирательная способность к восприятию! За эти два дня Лина в этом убедилась. Мальчишки (несмотря на свои двадцать с лишним лет и юношескую внешность эльф Линдэ все равно оставался мальчишкой) обладали необычайно чутким слухом в случае появления в Убежище чего-нибудь интересного. Будь то переброска очередного припаса на черный день, наколдованные рассеянным Этьеном лжекошки или возвращение разведки… Слух подростков обретал совершенно сверхъестественную остроту в случае появления в пещере чего-нибудь сладкого. Например, Анжелику, которая вечно являлась в Убежище с печеньем и конфетами, мальчишки чуяли с другого конца пещеры и материализовывались быстрее телепатки Лоры.