— Ну и вид у тебя. Как у утонувшей кошки. Ты простояла весь путь на палубе?
Штеффи устало кивнула.
— Меня укачало, — прошептала она.
— Не может быть, — сказал дядя Эверт. — Как же мы тогда повезем тебя домой? Ты вынесешь еще одну поездку на лодке?
— Я не знаю.
— Попытаемся, — сказал дядя Эверт. — Тебе нужно погреться и переодеться во что-нибудь сухое. Ты ведь не хочешь слечь с воспалением легких?
Дядя Эверт взял Штеффи за руку, поддерживал, когда она шагнула в лодку.
Там он помог ей снять промокшее пальто и надеть большой шерстяной свитер, лежавший под скамьей впереди. Поверх него — промасленное пальто ниже колен. Затем дядя Эверт постелил еще одно пальто на крышку трюма и свернул платок как подушку.
— Ложись, — сказал дядя Эверт. — И смотри все время на горизонт. Это поможет.
Он завел мотор и отчалил. Дождь хлестал по лицу Штеффи. Но тошнота не усиливалась, хотя лодочка ныряла глубоко на волнах. Она больше не мерзла. Тело словно онемело, и усталость овладела всеми мышцами. Штеффи закрыла глаза.
Проснулась она в своей кровати в мансарде. Кто-то снял с нее туфли и плащ. Но свитер все еще был на ней. От него пахло рыбой, маслом и дядей Эвертом.
За окном почти стемнело. Должно быть, она проспала довольно долго.
Штеффи осторожно попробовала сесть. Голова больше не кружилась. Ей хотелось есть.
На кухне тетя Марта готовила ужин.
— Так тоже можно доехать до дома, — вместо приветствия сказала она. — Когда Эверт принес тебя, я подумала, что случилось несчастье. Переоденься, ты ведь насквозь промокла.
— Можно мне сначала молока?
Тетя Марта кивнула.
— Согреть его?
Молоко пахло сладко и нежно. Штеффи вдохнула пар, исходивший из чашки, и сделала глоток. Приятное тепло растеклось из желудка по всему телу.
Тетя Марта затопила плиту. От жара в кухне запотели окна. Шум дождя смешивался с потрескиванием дров в печи и со слабым скребущим звуком, это тетя Марта чистила к ужину картошку. Вскоре все сели за стол: Штеффи, тетя Марта и дядя Эверт. Словно семья.
В воскресенье утром Штеффи навестила Веру, а после обеда она, тетя Марта и дядя Эверт пошли к тете Альме. Поскольку «Диана» не вышла за рыбой, дядя Сигурд, муж тети Альмы, тоже был дома. Пока четверо взрослых пили за столом кофе, Штеффи и Нелли поднялись в ее комнату.
— Штеффи, — сказала Нелли, — как ты думаешь, Бог любит маму с папой?
— Конечно, почему же нет? — ответила Штеффи.
Она чуть было не добавила:
"Если он вообще есть".
Май Карлсон не верила в Бога. Штеффи сомневалась. Во всяком случае, она ничего не сказала сестре.
— Ведь они не верят в Иисуса, — сказала Нелли. — Наверное, поэтому Бог не заботится о них? Потому что они… как это… отрицают его единородного сына?