— У нас мулла-батюшка одинаково хорошо и с левой, и с правой бьёт, — сказал Ромка-джи. Он был бледен; по всему лицу горели красные пятна. — Натренировал нас. Ты, Егор, главное, соберись.
— Что за цирк! Слышали бы вы себя со стороны! — мрачно сказал Савва. — Егор, не упрямься, давай я выйду.
— Нет, Савва. Я эту пьянь сам урою, — весело сказал Егор. Ему вдруг стало хорошо. Вон сколько народу переживает за него! И Лилька, красная от возмущения, и городские мужики, и куяшские. — Вы меня не переключите на начальника? И чтобы другие слышали тоже. Сможете?
Савва посмотрел на Егора, вздохнул и сказал:
— О, Господь-Аллах! Дикарята… Ладно, давай, толкай речь.
— Господин начальник, я готов! — сказал Егор и все сразу притихли. Кое-кто завертел головой, не сразу сообразив, чья это речь раздаётся у него в ушах. — Поскольку меня облыжно обвинили, то я имею право установить свою ставку.
— Хорошо, мальчик! — не сразу ответил голос начальника. Похоже, он жевал. — Что ты предлагаешь?
— Голыми руками. Ставка — калаш на калаш, — сказал Егор. — Проигравший отдаёт оружие. Калаш, патроны, нож, «глушилки», «бумеранг». В общем, всё, что есть.
Дружки пьяного, усердно отпаивающие его отрезвляющим ген-кумысом и запихивающие ему в рот тонизирующий насвой, похоже, не ожидали этого. Высокий усатый мужик с глуповатой улыбкой неуклюже затоптался на месте. На плече у него висел калаш пьяного, его рюкзак и старый шлем. Стоявший рядом хлыщ, с закрытым армейской маской лицом, сообразив, наконец, что к чему, дёрнулся, было, забрать у усатого калаш, но толпа возмущённо загалдела. Несколько куяшских выволокли мужика в круг и отобрали у него лишнее, попутно чуть было не прихватив у дурака его собственный нож. Усатый взвыл и вцепился в своё кровное, чем насмешил зевак.
Егор сложил рядом свой калаш, нож, рюкзак. Вынул нож из сапога и воткнул его в землю рядом. «Глушилки» он демонстративно положил в карман рюкзака. В толпе загудели.
— Не прост парень, — сказал кто-то рядом. — Дурак Артёмыч, как есть дурак! Нашёл на кого прыгать!
У вещей сразу встали дядько Саша, Трофим, несколько Городских и куяшских мужиков и кто-то из толпы. «Надеюсь, ничего у меня под шумок не сопрут!» — подумал Егор и мысленно усмехнулся, представив, как возвращается к рюкзаку и видит лишь растерянного дядько Сашу…
Стянув до пояса комбез, Егор аккуратно заправил рукава за ремень. Плохо то, что скотина Артёмыч трезвел на глазах. Хорошо, что мужик он грузный и, похоже, тупой. В толпе своих мелькнула зарёванная Лилька, которую утешал её отец. Ромка-джи был неподалёку. Молодец, в полной боевой готовности парень, хвалю! Егор улыбнулся Лильке и шагнул в круг…