изображалась сцена из жизни – казалось, не было пропущено ни одно событие, ни один праздник и ни одна трагедия. Мой взгляд упал на кровавую батальную сцену, и я увидела, как шевельнулась передняя нога вставшей на дыбы лошади. Я моргнула. Открылся рот всадника – так медленно, что если не смотреть неотрывно, этого не заметишь.
Я уже собиралась что-то сказать Еве, но тут начал поворачиваться пол.
– Нас удостоили аудиенции, – пробормотала Ева. – Давно пора.
Пол остановился, когда мы очутились на открытом пространстве, настолько же непостижимо огромном, как-то, которое покинули. Здесь с потолка свисали вьющиеся растения, тысячи, десятки тысяч с каждого дюйма площади. Вид был настолько несообразным, что я моргнула и протерла глаза. Когда я снова посмотрела вокруг, то увидела, что это совсем не растения, а куски нитей всех цветов радуги и совершенно одинаковой длины.
– А что… – начала я.
– Тихо! – прошипела Ева. – Говорить буду я, помнишь?
И в это мгновение я увидела женщину. Она стояла на возвышении за старинной прялкой. Не молодая и не старая, не красивая и не уродливая, не полная и не худая, не низкая и не высокая – матрона средних лет с кожей цвета меда и длинными, уже седеющими темными волосами – идеальная обычная женщина.
Опустив голову, она пряла. Нить достигла положенной длины, произошел переход – я глазом не успела моргнуть, – и женщина постарела на пятьдесят лет, превратившись в старуху с согбенной спиной, длинные волосы поседели и стали жесткими, как проволока, простое розовато-лиловое платье выцвело. Темные блестящие глаза чем-то напоминали вороньи. Сморщенные пальцы уже сучили новую нить, В другой руке оказались ножницы, которыми старуха в должное время отрезала ее. Из джунглей свисающих нитей появился мужчина – такой бледный, что казался альбиносом, – взял только что отрезанный кусок и снова исчез в темной чаще.
Я снова посмотрела на старуху – но на ее месте уже стоял ребенок, девочка не старше пяти-шести лет с длинными и блестящими золотисто-каштановыми волосами, васильковыми глазами и в ярко-пурпурном платье. Поднимаясь на цыпочки, она тянула из кудели нить, скручивала ее – нить достигла положенной длины – переход – и я увидела женщину средних лет, которая являлась нам первой.
Рядом громко вздохнула Ева.
– Видишь? Даже Богини Судьбы опускаются до мелкого садизма, заставляя нас коптиться здесь.
Старуха пронзила Еву взглядом запавших глаз.
– Мелкого? Никогда. Мы наслаждаемся редким моментом спокойствия.
Она щелкнула ножницами. Альбинос пришел и ушел, унося отрезанное. Появилась девочка. Не принимаясь за работу, замерла на месте, склонив голову набок, нахмурив симпатичное личико. Появился альбинос с куском пряжи. Девочка серьезно кивнула, преобразилась в женщину средних лет, взяла пряжу и пропустила ее сквозь пальцы, закрыв глаза. И вот старуха смотрит на крошечный кусочек, оставшийся у нее в руке.