– Я готов, мадам, – спокойно ответил Джем. – Это, – сказал он, описав рукой дугу, – очень красивый зал. Могу я спросить, когда он был построен?
– Я не знаю точно, мистер Дженуари. Мне говорили, что это произошло при Джеймсе Первом. Тогда он, конечно, был меньше, но последующие поколения его достроили.
В речи нового дворецкого и манере держаться не было ничего такого, что бы могло заставить ее сердце так биться, подумала Клавдия. И все же она вся дрожала и горела, как если бы ей пришлось пробежаться под горячим солнцем. Казалось, что они общаются на двух уровнях: одном – совершенно обычном, другом – скрытом и опасном. Она с трудом понимала, что он ей говорил.
– А что, все эти годы семья покойного мистера Кастерса владела поместьем? – Его голос звучал ровно, но в этом поверхностном любопытстве, как показалось Клавдии, было еще что-то, что заставило ее насторожиться.
– Нет, – коротко ответила она. – Мой муж приобрел Рейвенкрофт несколько лет назад. А сколько поместьем владели предыдущие хозяева, я не знаю.
Джем внимательно смотрел на вдову. Боже, до чего же она красива! Почему он не заметил этого вчера? Хотя ее и скрывала шляпа, рубашка и пыль, спрятать такую красоту невозможно. Теперь понятно, почему Кастерс так возжелал ее. Он ужаснулся, представив, каково ей было терпеть эту свинью. Он кашлянул.
– Как жаль, что мистер Кастерс ушел из жизни, не оставив потомства.
Миссис Кастерс ничего не ответила, а просто повернулась и быстро вышла из комнаты. Джем последовал за ней в некотором замешательстве. Через мгновение они оказались в другой большой комнате, освещенной светом, струившимся из огромных окон, выходивших на газон, раскинувшийся перед входом в поместье. Заменить старые узкие окна, плохо освещавшие комнату, на новые предложила в свое время мать Джема.
– Мы называем эту комнату Изумрудной, – сказала Клавдия, указывая на зеленые портьеры. – Здесь мы принимаем гостей, и здесь, когда у меня есть время, я читаю, вышиваю или шью.
Они быстро прошли по другим комнатам первого этажа, и Джем отметил, что, пережив первый шок, он довольно спокойно справляется с видениями из прошлого. Они прошли зал, где раньше устраивались балы. Он до сих пор был великолепен. Далее была музыкальная комната, где, казалось, до сих пор пряталось эхо простых мелодий, которые его мать играла на пианино.
Они прошли через Голубой салон, а потом через Желтый. Они заглянули в Китайский кабинет и остановились, чтобы полюбоваться лестницей Реставрации. Они дошли до библиотеки, и здесь Джема ждал еще один удар, уже не связанный с прошлым.