Зевая, она взяла томик стихотворений Милтона о сельской жизни. Клавдия решила, что эта книга сможет ее успокоить, и положила ее на стол рядом с кроватью вместе со свечой. Устроившись между подушками, она взяла книгу, раскрыла ее, и здесь раздался странный сухой звук. Что это было? Она открыла и закрыла книгу несколько раз. Да, в ней что-то было… Склонившись поближе к свече, она заглянула в щель между основанием переплета и обложкой и достала оттуда две скомканные страницы.
Клавдия разгладила их, положила на обложку и заметила, что листки были исписаны знакомым почерком. Это напоминало один из «списков» Эмануэля. Да, вот и его подпись в низу одной из страниц. Но кто мог засунуть эти листки в книгу? Она быстро просмотрела первую страницу и вдруг замерла. Боже, что это? «Скопировать подпись Г… обязательно сегодня… Гленрейвен – карты во вторник… Д. должен закончить свою работу к вечеру… поддельные бумаги у меня к утру… Глен, должен выпить…»
Ее руки дрожали так, что было трудно держать листки. После того как она прочла все, что было написано на них, она откинулась на подушки. Она чувствовала себя так, будто земля ушла у нее из-под ног и она падает в пропасть. Ей все было абсолютно ясно. Эмануэль Кастерс овладел Рейвенкрофтом путем подлого обмана, а потом убил его владельца. Поместье принадлежало наследнику покойного лорда Гленрейвена по закону, а вдова Эмануэля Кастерса не имела на него никаких прав.
Клавдия долго недвижимо сидела на кровати и пыталась осознать значение своего открытия. Рейвенкрофт не принадлежал ей! Это был не ее дом, а дом человека, который обосновался в комнатах ее прислуги. Нет, это не были комнаты ее прислуги, потому что она здесь была никем, а сероглазый незнакомец был, вероятнее всего, лордом Гленрейвеном.
Она прижала пальцы к вискам, пытаясь размышлять, но в голове ее крутилось одно: «Рейвенкрофт не мой. Мне нечего здесь больше делать». Эта мысль разрасталась в пульсирующую боль, пока, казалось, не заполнила ее всю, давя на нее всей тяжестью, прижимая к земле и не давая подняться.
– О Боже! – Ее отчаянный крик эхом отразился от стен комнаты. Она опустила голову на руки и зарыдала.
Она еще раз посмотрела на скомканные листки, которые держала в руке, и вернулась к последовательности событий, описанных крупным, неаккуратным почерком Эмануэля, событий, которые привели к низвержению лорда Гленрейвена и, в конце концов, к его смерти. «Эти бесконечные записи Эмануэля…» – мрачно подумала она. Привычка, которая, казалось, раздражала всех своей нелепостью, привела ее к бесславному концу.