Бак разговаривал с бородатым стариком, сидевшим на стуле с прямой спинкой. Мужчины не заметили ее, занятые взаимными приветствиями.
Лицо старика сплошь заросло щетиной. Похоже, он не брился несколько дней, а может, и несколько лет. Длинная седая борода спускалась до середины груди, кончаясь как раз над выдающимся вперед животом. Щеки у него были красными, но Анника, конечно, не могла определить, по какой причине: то ли от жары, то ли от холода, а может, и от слишком обильных возлияний.
Одежда старика, сшитая вручную из оленьих шкур и шерсти, мало чем отличалась от одежды Бака. На ногах вместо мокасин были поношенные коричневые сапоги.
– Ну, как дела, Тед? – спросил Бак.
– Не знаю, как ты со всем справляешься, – старик вздохнул. – Не удивительно, что тебе понадобилась жена. Я бы ни за что не выдержал, если бы это продолжалось изо дня в день. После твоего отъезда я ни разу не поспал как следует.
– Когда я уезжал, все было спокойно, – заметил Бак.
– Так было недолго, – фыркнул Тед.
Анника проследила направление их взгляда и чуть не вскрикнула, увидев предмет их обсуждения.
Маленькая девочка, не старше трех с половиной лет, одетая в какое-то подобие платья, сшитое из мешковины, сидела привязанная к стулу и, не обращая на мужчин никакого внимания, с удовольствием давила на столе вареные бобы. Ее лицо и светлые, как решила Анника, волосы были вымазаны бобовой смесью. Бобы были повсюду – на ребенке, на столе, на стуле, на грязном полу. Не обращая внимания на взрослых, ребенок счастливо играл, время от времени запихивая горсть бобов в рот.
Ничего более отталкивающего Аннике видеть не доводилось.
Прежде чем она успела что-то сказать, Бак поднял глаза и увидел ее в дверях.
– Входи и закрой дверь. Ты выпускаешь тепло.
При звуке его голоса Анника вздрогнула. В тот же момент ребенок оторвал взгляд от стоявшей перед ним эмалированной миски и сбросил ее на пол.
– Бум, бум, – закричала малышка и замахала руками, стараясь привлечь внимание Бака.
Анника повернулась посмотреть, что будет делать Бак, и обнаружила, что он пристально смотрит на нее.
– Мама, мама! – закричала вдруг маленькая девочка, обратив на Аннику большие голубые глаза.
Анника оглядела комнату, ожидая, что сейчас откуда-то материализуется мать девочки, но этого не произошло. Тогда она заметила, что девочка продолжает смотреть на нее. Глаза у девочки были точь-в-точь такие, как у Бака Скотта.
– Почему она называет меня мамой? – прошептала Анника.
– Почему? – обратился Бак к Старому Теду.
Тед равнодушно пожал плечами.
– Ребенок не давал мне покоя, когда, проснувшись, обнаружил, что тебя нет. Я должен был объяснить, куда ты уехал, и я сказал ей, что ты поехал, чтобы привезти ей маму.