– Удачи!
– И вам, – Кузниц пожал протянутую руку и спрыгнул на землю.
Как только он захлопнул за собой дверцу, «хаммер» с ревом рванул с места и скрылся за поворотом.
Они стали на обочине шоссе – на противоположной стороне была скальная стенка, а с их края – крутой обрыв, отгороженный хлипкими бетонными столбиками. Под обрывом в утренней дымке на открытой в сторону Мертвого моря плоской и пустынной долине лежал Иерусалим.
– Ты что-нибудь знаешь? – спросил Хосе Кузница, когда они, как по команде, одновременно закурили. – Это же явно твоего Абдула штучки.
– Не знаю я ничего, – возмутился Кузниц и добавил, помолчав, – но тоже думаю, что тут без IAO не обошлось.
– И что будем делать? – спросил Ариель.
– Ждать, – сказал Кузниц и подошел к краю обрыва.
Он бывал уже в Иерусалиме – и тогда, в первый раз, и сейчас, когда увидел он этот город снова, испытывал он странное чувство, которое был не в силах ни назвать, ни описать. Перед ним было беспорядочное скопление некрасивых и невысоких желтых и серых домов, из которого торчал аляповатый золоченый купол мечети Аль-Акса и тоже в беспорядке были разбросаны церкви и несколько высотных зданий. И не было в этом скоплении ничего особенно живописного или поражающего взгляд, но этот город как будто говорил путнику: «Смотри! Я один такой на Земле, другого такого места на ней нет и быть не может». И путник смотрел и не мог оторвать взгляда.
Казалось, необъяснимые чары Иерусалима подействовали даже на Ариеля – он молча курил, смотрел на лежащий внизу под обрывом город и вид у него был задумчивый и, как показалось Кузницу, немного растерянный. Молчал и Хосе – потомок конквистадоров. Он постоял над обрывом, нахмурив брови, потом выбросил сигарету и сказал Кузницу:
– Странный город. Ты ведь бывал здесь уже, в чем тут дело?
Кузниц сделал вид, будто не понимает, и спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну это, – Хосе неопределенно повел рукой, – ну это все. Вроде ничего особенного, но на тебя ведь тоже действует, правда?
– Не знаю, – сказал Кузниц, – история, наверное – здесь столько всего было…
– Наверное, – согласился Хосе, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось.
Так простояли они довольно долго, изредка обмениваясь впечатлениями от Иерусалима, но главным образом ругали свое начальство, хотя и израильским воякам тоже досталось. Ариель как раз разразился длинной и витиеватой инвективой, направленной против бюрократов всех времен и народов, когда среди проезжающих мимо них, в основном военных, машин появился черный «мерседес» с дипломатическими номерами, остановился, не доехав до них, и посигналил.