Голос Петрака стих почти до шепота.
– Тут я ничему не могу научить вас. Потому что благодаря какому-то чуду вы все это уже умеете.
И он протянул ей руки. Она ухватилась за них и упала на колени на краю сцены.
– Петрак, – сказала она и рассмеялась, – а я-то поверила, что вы сторож!
– Я и есть сторож, девушка с фермы, – подтвердил он. – Но с этой ночи я должен взять на себя еще одну обязанность.
– Какую?
– Заботиться о вас и вашем удивительном таланте.
Петрак был таким же добрым, как его слова. Он научил ее двигаться по сцене, чувствовать себя там свободно и так же хорошо ориентироваться и за кулисами. Он научил Катарину подбирать выгодное для себя освещение, располагаться в лучах искусственного солнца или луны, чтобы они эффектно подчеркивали ее внешность. Она овладела техникой речи на сцене. Теперь ее голос был слышен в самых дальних уголках театра, даже когда она говорила шепотом.
Часть занятий проходила в группах, которые собирались несколько раз в неделю в большой комнате-студии, примыкавшей к театру. Приходили не только талантливые люди, мечтавшие о сцене, как и Катарина, но также немало актеров из постоянной труппы, набранной Петраком. Однако с самого первого дня он приводил ее по вечерам на сцену и давал ей индивидуальные уроки. Иногда Петрак приглашал Катарину в свою роскошную квартиру, которая располагалась в верхнем этаже театра.
Впервые она побывала там в ту самую ночь, когда состоялось ее «прослушивание». Они поднялись на лифте в его квартиру. Катарина вступила в лабиринт комнат, обстановка которых напоминала реквизит прошлых спектаклей. Там были стулья, похожие на троны, статуи, которые могли бы стоять в Риме времен Юлия Цезаря. Задрапированные потолки, словно в шатре какого-нибудь восточного владыки.
Несмотря на благоговейный трепет перед Петраком, Катарина спохватилась, что опрометчиво пришла посреди ночи в квартиру холостяка.
– Я должна немедленно уйти! – заявила она.
– И куда же вы пойдете?
Легкая улыбка пробежала по его благородному лицу.
– Послушайте меня, девушка с фермы! Как бы молоды и прекрасны вы ни были, вы не должны вести себя подобно маленькому кролику, убегающему от гончих собак. Завтра я подыщу для вас подходящую квартиру, но сейчас вам нужно где-нибудь переночевать… А я – благородный человек.
Он устроил Катарину в свободной комнате, а наутро отвел в дом мадам Энги Фиркусны, которую Петрак представил как покровительницу театрального общества.
Энга Фиркусны была вдовой крупного промышленника и занимала один из особняков в стиле барокко на Целетной улице недалеко от театра. Она давала приют молодым женщинам, которые приезжали учиться у Яноша Петрака. Ей было уже далеко за восемьдесят. Сутулая и худая, как вешалка, мадам не потеряла ясности ума и чувства юмора. Она всегда одевалась в строгие черные платья, которые придавали бы ей вид аббатисы из монастыря, если бы не огромный бриллиантовый кулон и другие драгоценности, которые Энга Фиркусны навешивала на себя столь же обильно, как украшения на рождественскую елку.