Поднявшись со стула, он взглянул на часы и нахмурился.
– Сколько это еще будет продолжаться?
В его голосе послышалось обвинение, будто пациентка намеренно не желала разрешиться от бремени. Партийный функционер был высокий и худой, хотя просторное пальто из толстой ткани делало его фигуру более внушительной. Подбородок окаймляла аккуратно подстриженная бородка, которая подчеркивала некоторое сходство ее владельца с Великим Человеком – Владимиром Ильичом Лениным. Подойдя к столу, он уставился на роженицу напряженными темными глазами.
Словно в знак протеста, не желая, чтобы он смотрел на нее, Катарина Де Вари издала стон. Но она не видела его. Ее глаза снова закрылись, и женщина впала в полубессознательное состояние.
Мужчина повернулся к доктору.
– Когда я приехал сюда, вы сказали, что она рожает уже десять часов!
– Это ее первые роды. Обычно они длятся долго, – ответил доктор, такой же заключенный, как и его пациентка.
Он заколебался, а потом прибавил:
– А кроме того, она не очень-то помогает нам. Она сдерживает роды.
Чиновник насмешливо фыркнул.
– Вот как? Даже здесь эта женщина ведет себя как смутьянка!
– А вы полагаете, что кому-то может понравиться рожать в таком месте, как это, пан Павлецки?
Доктор знал, что ступает по тонкому льду, употребляя старое буржуазное обращение «пан» вместо обязательного теперь «товарищ». Но что еще они могли с ним сделать? Он отбывал свой пятнадцатилетний срок заключения, который получил по сфабрикованному обвинению в преступной врачебной небрежности. А вся вина его состояла в том, что он, несмотря на свой многолетний опыт и знания, не смог спасти от рака легких обожаемую любовницу партийного лидера. Женщина все-таки умерла, а он угодил в тюрьму.
Карел Павлецки оставил дерзость доктора без внимания, считая опасным отвлекать его от работы. Он снова подошел к окну и стал через толстую железную решетку всматриваться в открывавшуюся перед ним панораму окутанной мглой Праги.
Молодая медсестра бросила в его сторону враждебный взгляд. Она не была заключенной, но ее дед находился в оппозиции к коммунистам до войны, поэтому получить работу в приличной больнице для нее не представлялось возможным.
– Что он здесь делает? – запальчиво прошептала она доктору. – Они еще никогда не присылали чиновников на обычные роды!
Глаза доктора пристально смотрели на прекрасное лицо роженицы.
– Разве у такой женщины что-нибудь может быть обычным, – также шепотом ответил он, а потом, пожав плечами, добавил – А вдруг он – один из ее почитателей.
Новая схватка скрутила Кат Де Вари. Синие глаза расширились от боли. Доктор положил руку на ее вздувшийся живот и склонился над ней.