– Идем, – согласился полковник. – И, чуть помедлив, ехидно добавил: – Игоревич, только автомат свой сам таскай, раз уж захотел! Кстати, можешь снять с предохранителя, – насколько серьезно это было сказано, я так и не понял.
– Даже так? А что, что-то изменилось?
– Все изменилось, – отрезал полковник, смерив меня мигом ставшим мрачным взглядом. Таким, что и переспрашивать сразу расхотелось, – если ты еще не заметил. Только я тебя очень попрошу, пожалуйста, держись рядом со мной!..
* * *
Собрались мы и на самом деле быстро – и десяти минут не прошло, как наш небольшой отряд благополучно выступил в путь. От необходимости тащить рюкзак меня – учитывая раненую спину – избавили, но вот бронежилет и «Сферу» полковник заставил-таки напялить. Насчет «броника» я в общем-то и сам не спорил, хоть и убедился в его не слишком-то высокой эффективности, но вот шлем воспринял с непониманием. Зато автоматный ремень закинул на плечо с готовностью: пусть знают! Полковник и так уже дважды меня этой железякой попрекнул – третьего раза не дождется. Да и спокойнее оно как-то…
Дорога была в целом знакома: за три года тут ровным счетом ничего не изменилось. Тот же склон, те же деревья и кусты – разве что отмечающие тропу маркеры подновили – Марина-то уже после меня здесь шла!
– Слышь, Игоревич, а я вот интересуюсь… – Пыхтящий рядом полковник (тропа уже шла вверх под довольно крутым углом – начинался подъем) тронул меня за локоть. – Раньше не спрашивал, хотел, чтобы наедине. Ты насчет того, что чувствуешь, куда наша дева рванула, просто так сказал или?
– Или, Петрович. – Я перевел дух: подъем уже достиг градусов сорока, «водочной отметки», как сказанули бы мои товарищи-туристы. – Понимаешь, теперь я ее снова ощущаю. Помнишь, о чем мы говорили? Там, в комнате, когда она сознание потеряла, перестал, а здесь – ощущаю. Понятия не имею как, и уж тем более не знаю почему, но ощущаю… Потому и знаю, что она именно там, наверху.
– И что? – осторожно, будто боясь сглазить, переспросил контрразведчик.
– Да ничего! – хмыкнул я. – Ты слишком многого от меня хочешь. Сказал же: просто откуда-то знаю, что она именно там, – и все. Ну, или по крайней мере думаю, что знаю…
– Все?
– Ну да. То ли из страха, то ли на эмоциях от собственной аномальности девушка сумела в одиночку подняться наверх, но сейчас она наверняка просто не знает, что делать дальше. И очень возможно, ждет нас, понимая, что мы двинемся именно туда. Знаешь же, как это бывает? Первый порыв прошел, ты успокоился, хочешь вернуться, а вот как – не знаешь.