Оставшиеся корабли, сражаясь с противником, шли дальше.
Свободно гудел ветер, уносясь в новые края. Там, где был „Александр III“, катились крупные волны, качая на своих хребтах всплывшие обломки дерева, немые призраки страшной драмы. И никто и никогда не расскажет, какие муки пережили люди на этом броненосце: из девятисот человек его экипажа не осталось в живых ни одного».[942]
Когда броненосец «Александр III» вышел из строя и стал тонуть, «…За главного остался „Бородино“. Отстреливаясь, он шёл вперёд, едва управляемый оставшимися мичманами… Японцы и на этот раз применили к русским первоначальную свою тактику — бить по головному кораблю. До сих пор „Бородино“, несмотря на повреждения и большие потери в людях, держался стойко. На нём ещё действовали кормовая двенадцатидюймовая башня и три шестидюймовые башни правого борта. Подводных пробоин корабль, по-видимому, не имел. Но теперь под залпами шести неприятельских кораблей энергия его быстро истощалась. Казалось, на него обрушились удары тысячепудовых молотов. Он запылал как деревянная изба. Дым, смешанный с газами, проникал во все верхние отделения…
Наверху из строевого начальства не осталось ни одного человека… Куда он (корабль) держал курс? Неизвестно… Пока на нём исправно работали машины, он просто шёл по тому румбу, на какой случайно был повёрнут. А вся эскадра… плелась за ним, как за вожаком… Вдруг броненосец весь затрясся от попавшего в него неприятельского залпа и стал быстро валиться на правый борт…» (Из рассказа единственного спасшегося матроса.)[943]
Дальше об этой трагедии повествуют авроровцы: «„Бородино“, опрокинувшийся вверх килем, уже не казался грозным броненосцем, вооружённым почти шестьюдесятью орудиями. Его днище, покрытое ракушками, скорее напоминало днище огромной старой баржи, отжившей свой век.
Мощный корабль — настоящий бронированный город с сотнями людей на борту — ушёл в пучину Цусимского пролива. Вода сомкнулась над ним, над гигантской братской могилой». (Из 900 человек экипажа… только одному матросу суждено было остаться в живых. Вырвался из подводной могилы матрос Семён Юшин.)[944]
«А между тем (расстрелянный ранее флагман) „Суворов“ подвергался (тоже) страшной участи. В конце дневного боя… с японской стороны появились миноносцы и, как стаи гончих, набросились на некогда могучего, а теперь умирающего зверя… зайдя (к нему) с носу и выйдя из-под обстрела кормового каземата, японцы смогли выпустить свои мины почти в упор. Три или четыре удара одновременно получил и без того истерзанный броненосец, на момент высоко выбросил пламя, и, окутавшись облаками чёрного и жёлтого дыма, быстро затонул».