«На войне пистолет раздобыть нетрудно, — размышлял капитан, потом тяжело вздохнул: — Опять эти глупые подозрения», — и решительно сунул бумаги, лежавшие перед ним, в папку.
Но сколько ни упрекал себя за излишнюю мнительность подозрительный капитан, он не упускал ни одного движения шифровальщиков, которые тем временем занимались своими делами, не замечая недружелюбного взгляда начальника.
— А Барбу Василе где? — не выдержал наконец Смеу.
— В соседней комнате. Позвать его? — предложил Пелиною Влад.
— Не надо. Он мне пока не нужен. — Капитан поднялся, подошел к окну и, заложив руки за спину, стал смотреть на широкий двор, по которому размеренным шагом разгуливал белоногий петух.
По дороге мимо дома проезжала длинная вереница повозок, груженных снаряжением и продовольствием. Смеу вслушивался в монотонный, дребезжащий стук колес. Каждый раз, когда он слышал звуки проходившего по дороге военного обоза, они по-новому волновали его, вызывая странную мысль о том, что голосом войны был не только гул артиллерийских выстрелов, треск пулеметов и автоматов, но и этот грохот артиллерийских упряжек, дребезжание подвод, которые день и ночь тянутся по фронтовой дороге.
Особенно хорошо слышен был этот голос ночью, когда орудия отдыхали с поднятыми кверху стволами, словно обнюхивая сырость ночи, вбирая в себя эту сырость, стараясь освежиться после дневного пекла, в котором они неустанно и яростно плевались смертью. И когда тишина воцарялась по всему фронту, а люди, натрудившись сверх сил, спали, забившись, как сурки и кроты, в свои норы, где смерть всё равно настигала их, и когда по всем шоссе и проселочным дорогам текли обозы, — монотонный и мрачный грохот их в ночи почти пугал Смеу. Этот шум непрерывно напоминал ему, что война еще не кончилась, что сейчас только перерыв между боями и что с приходом зари, если не раньше, в ночном бою, пушки снова запоют глубоким, сотрясающим мир голосом заупокойную тому, кто будет умирать раздробленным, раздавленным, рассеченным и перемешанным с землей.
Случалось капитану Смеу Еуджену просыпаться по ночам, и тогда в первые несколько мгновений после сна ему казалось, что всё кончилось, что он уже дома в своей постели возле теплого, нежного тела жены. Однако монотонный грохот обозных подвод, скрежет какой-нибудь несмазанной оси или жалобное ржанье коней быстро возвращали его к действительности. Окончательно проснувшись, он долго лежал в темноте с открытыми глазами, прислушиваясь к нескончаемому грохоту проходящих сбозов.
Капитан Смеу вспомнил обо всем этом, глядя на вереницу подвод, проезжавших по шоссе.