Благодаря своей хорошо образованной матери Питер научился любить сокровища языка. От отца Джозефа Питер узнал непостижимые секреты цветов. Мальчиком Питер сопровождал отца во все великолепные сады гринвичских усадеб, где работал Джозеф. Питер помогал Джозефу сажать луковицы в теплую, плодородную почву и с расширенными от удивления глазами слушал предсказания отца о судьбе маленьких, невзрачных луковиц. Джозеф был человеком немногословным, поэтому каждое его слово было очень важно для Питера. Джозеф говорил на ломаном английском, и голос у него был очень низкий. Сильный акцент и богатый тембр придавали предсказаниям Джозефа налет волшебства.
– Вот эта, – говорил Джозеф, держа неказистую луковицу, которая, на взгляд Питера, ничем не отличалась от остальных, – будет ярко-синей, как летнее небо.
Цветы всегда оказывались именно такими, как обещал Джозеф. Откуда отцу были известны тайны цветов? – удивлялся Питер. Может, Джозеф был чародеем, как Мерлин? Или цыганом, обладающим магическими способностями?
На протяжении шести лет Питер жил в мире прекрасных слов и прекрасных цветов, в мире тепла, смеха и любви. Джозеф разбивал сады в огромных усадьбах Гринвича, создавая разноцветные и душистые произведения искусства, но денег зарабатывал мало. За год Джозеф приводил в порядок лишь несколько садов, он был художником, и его искусство требовало времени, терпения и заботы. Энн планировала работать учительницей, как только Питер пойдет в школу, а пока было крайне важно оставаться дома и заниматься с ее смышленым мальчиком. Дэлтоны были бедны, и зимой в их коттедже иногда бывало холодно, но они были богаты любовью и счастьем.
Когда Питеру было шесть лет, все изменилось. Энн заболела, а потом внезапно, темной ночью, умерла. Джозеф погрузился в тревожащее, мучительное молчание, и их маленький коттедж, всегда полный смеха и радости, превратился в темный, душный гроб.
Питер наблюдал за горем отца в ошеломляющей тишине и скорбел о потере горячо любимой матери в уединении своей маленькой спальни. Именно тогда, в возрасте шести лет, Питер Дэлтон начал писать. Проникновенные, исполненные чувства слова текли, как слезы, из его смятенного, одинокого сердца.
Через два месяца после смерти Энн Питер проснулся от шума – крика в темноте – и нашел Джозефа, съежившегося, плачущего. Рыдания Джозефа нарушили тягостную тишину, которая поселилась в коттедже со дня смерти Энн. Для Джозефа эти рыдания были последней отчаянной попыткой спастись от молчаливого безумия, грозившего его уничтожить.
Питер обнял отца маленькими руками и в леденящем мраке выслушал жестокую историю его жизни.