Группа согласилась с моим решением.
Последний съемочный период
На последние средства, рассчитав всё до копейки, наша киногруппа отправилась в Киев. За три недели до нашего приезда в самом большом в Европе павильоне творил декорацию наш художник Сергей Воробьев совместно с декоратором Владимиром Скворцовым. Молодой художник Кирилл Сафронов вызвался ехать в Киев без оплаты труда, только за тарелку супа.
На студии Довженко в павильоне нас ожидал гоголевский мир: стараниями художника была создана комплексная декорация. Мы вошли в дом Толстых, где Гоголь жил и творил в последние четыре года жизни. Граф и графиня не только приютили у себя бездомного писателя, но и создали особую атмосферу, где у Гоголя было все – кабинет с любимыми книгами, иконами, в гостиной его всегда ждал обед, нашлось место и для его слуги.
Вечером в декорации вошли актеры: роль Александра Толстого согласился играть Николай Бурляев, графиню Толстую – Инга Шатова. В этот день Сергею Воробьёву и его помощникам довелось услышать самые восторженные слова. Дом Толстых плавно перетекал в две итальянские гостиные: в одной должна была появиться Смирнова-Россет, другая декорация представляла комнату, где жил и творил Гоголь в Риме. Мой любимый терракотовый цвет плавно переходил в золотистые тона. Художникам было разрешено использовать все элементы декораций, собранных на студии Довженко за все годы. Съемки фильма о Гоголе были единственными на студии. Все остальные проекты поглотил кризис. В запасниках, в пыли и полуразрушенном состоянии был найден барельеф с Христом. Нашим художникам удалось его восстановить и поместить над камином в итальянской комнате Гоголя. Этот барельеф был создан еще для фильма «Овод», где снимался мой отец.
Беседка в Ницце была украшена витражами, дом Виельгорских «во Франции» был решен в замковом стиле.
На следующий день мы попросили отца Андрея освятить павильон. На обряд освящения собралась вся киногруппа. Священник обошел всю декорацию с молитвой и святой водой. После обряда прочел нам от себя проповедь, которая сплотила всю киногруппу, а это сорок москвичей вместе с актерами и двадцать человек с Украины.
Обращаясь к нам, отец Андрей сказал: «Не думайте, что Николай Васильевич Гоголь умер. Его душа жива, он пребывает в другом мире и ему вовсе не безразлично, как вы будете о нем снимать фильм». Лучше слов для группы быть не могло.
Условия работы были близки к фронтовым: огромный павильон киностудии Довженко практически не отапливался. Находясь там по двенадцать часов, а к концу еще дольше, группа утеплялась, чем могла. Многие были в шубах, в валенках, а наши актрисы снимались в тончайших открытых платьях. Анастасия Заворотнюк, Маша Бурляева, Инга Шатова, Елена Аминова самоотверженно часами оставались в холоде. В момент съемок в декорации, изображающей солнечную курортную Ниццу, изо рта шел пар. Но ни разу я не услышала от кого-нибудь жалобу. Все понимали – это была последняя возможность снимать во время кризиса… Когда остановлены двести кинопроектов, эти съемочные дни – подарок.