Я попятилась. Треснула невидимая грань; налетел ветер, резкий, злой, загрохотал гром. Закачались ветки пыльных лип.
— Девочка, что случилось?
Весёлая лохматая собачка обнюхивала меня, удивлённая не меньше хозяйки. Я села. Во рту было сухо, перед глазами всё плыло. На месте женщины со свечкой и иглой стояла любопытная тётушка с поводком и продуктовой сумкой. За спиной у неё наливалось свинцом низкое небо, и вот-вот должны были упасть первые капли.
— Ничего, спасибо, всё в порядке, — пробормотала я. Тётушка не видела, как я «провалилась» в другой мир, — я появилась там же и тогда же, где и когда исчезала.
— Идёт гроза… Может быть, это у тебя от перепада давления? Ты далеко живёшь?
— Близко…
На самом деле мой дом был на другом конце города, но это было всё равно. Ещё минута-другая промедления — и незачем будет идти в Королевство, самого Королевства не станет…
Помоги мне, Оберон, молча взмолилась я — и шагнула.
* * *
Здесь уже стояла глухая ночь.
Горели костры вокруг замка. Мост был опущен, лагерь принца-деспота тёмен. Спали они или разбрелись? Что случилось за те несколько часов, пока я прыгала туда-сюда, удивляя тётушек в чужом дворе под липами? Пугая странную женщину с недошитым драконом — и иглой?
А ведь нитка-то в иголке была красная. А дракон — зелёный. Может, она ему пламя пришивала к пастям? А гребешок на хвосте — потом дошьёт, зелёными нитками?
Под ногами у меня была росистая, очень густая трава. Здесь, на берегу, не проходил караван, этот край не задели военные действия; до послезавтра, до прихода Саранчи, здесь будут всё так же сонно колыхаться травяные метёлочки, летать стрекозы, а по ночам — гореть светлячки…
Посох в моих руках налился тяжестью, навершие слабо светилось. Я была в Королевстве, и Саранча давно снялась с дневной стоянки. Многоноги идут, и дрожит земля. Они ступают медленно, с виду неповоротливо, но каждый шаг приближает их к городу и к замку.
«Нет. Вы ничего мне не должны. Завтра я думать забуду»…
Я тряхнула головой. Я сама! Сама пришла, без ключа и провожатого, первый раз в жизни прошла между мирами — сама! А значит, в любой момент могу уйти домой и вернуться, да хоть сейчас…
Ладони мои похолодели. Нет, сейчас я не буду пробовать. Это как с полётами: первый раз полетишь, а на второй грохнешься. А теперь дорога каждая секунда, куда меня выбросило? Где Максимилиан?
Пыхтя, я взобралась на холмик. Меня выбросило на берегу реки, не далеко от замка, но и не близко. Город стоял тёмный, только в порту горели костры. Интересно, знает ли Уйма об измене, которая случилась в замке?