Ключ от Королевства (Дяченко) - страница 5
— Девочка, девочка, в каком ты классе?
Зайцева знает, в каком я классе. Ей просто кажется очень смешным, что я маленького роста. Ей кажется это настолько забавным, что она всякий раз придумывает новенькую шутку — всё на ту же нестареющую тему.
А я расту. Я почти каждый день отмечаю свой рост на дверном косяке. Я в самом деле становлюсь больше, просто мои одноклассники растут тоже, и у них получается быстрее…
— Девочка, а девочка, а может, ты карлик?
У меня в руке был стакан с яблочным соком. Р-раз — и Зайцева оказалась мокрой с головы до ног: и лицо, и пиджак, и волосы.
— Ах ты, гадина!
Я не успела отскочить. Мокрая Зайцева заехала мне кулаком по физиономии, так что в глазах на секунду стало светло-светло. Лозовая вцепилась в волосы — хорошо, что у меня короткие волосы, не так-то просто удержать…
Я запустила в Зайцеву стаканом. Стакан отлетел от её живота и разбился на полу; полетели в разные стороны осколки.
Хворостенко заверещала.
Кто-то налетел и вцепился в меня сзади; я, не глядя, лягнула каблуком.
Оказалось, это биологичка.
— Если тебя обидели словесно — ну так и отвечай словесно! Что это за дикость — жидкостью в лицо?! Что это за хамство — драться? Ты посмотри на себя! От горшка два вершка, а агрессивная, как уголовник!
Завучиха возвышалась передо мной, будто айсберг — меньшая часть над столом, большая — невидимая, под столом на стуле. Завучихе легко и просто сказать мне, что я — от горшка два вершка. А если я скажу ей, что она — жирная корова…
Ой, что будет!
Или хуже всё равно уже ничего не будет? И можно спокойно сказать, что думаешь?
В этот момент завучиха меня ненавидела. Не за яблочный сок, и не за разбитый стакан, и даже не за синяк на ноге биологички. Она готова была меня убить за всё плохое, что было в её жизни. Как вчерашняя тётка ненавидела цыганчат — не за то, что они грязные и попрошайки, а за то, что у тётки был тяжёлый, серый день — один из многих, и так до самой смерти.
Глядя в поцарапанный линолеум, я снова вспомнила всё, что было на остановке. Как я будто отодвинула чёрную пелену, тётка замолчала, захлопала глазами, лицо её из остервенелого вдруг стало нормальным, даже добрым…
Может, и с завучихой так получится?
Я подняла глаза.
Нет, не получится. Я поскорее снова потупилась — в пол смотреть безопаснее.
— Ты знаешь, что с четырнадцати лет наступает уголовная ответственность?
Мне ещё только тринадцать исполнилось. Вон у Зайцевой уголовная ответственность давно наступила — и что?
— Ступай домой — немедленно. Приведи мать — немедленно.
— Она на работе.
— Значит, ступай на работу… Или я сама к ней пойду!