Константин понял, что вышел на подиум, под свет самых мощных прожекторов.
— Язык сразу в жопу, да? — продолжил допрос туземец, сидевший рядом с девушкой. — Ты ехай спокойно, да, и тебя никто не обидит… Слышь, нет, чудо?
Костя втянул голову в плечи. Он не боялся этой сволочи — он ее презирал всем своим существом, — но ничего не мог ей противопоставить. У него было только одно оружие — слово.
— Я не чудо, — вымолвил он, избегая смотреть противнику в глаза.
— А?! — не расслышал тот. — Чего ты там бормочешь? Серый, я ничё не услышал.
Сосед Кости незамедлительно вставил локоть ему в бок — не сильно, но весьма ощутимо.
— Громче говори, земляк.
Костя поднял голову.
— Я не чудо, а вы…
Туземцы в ожидании раскрыли рты.
— …вы подонки, — продолжил Константин негромко, но каждое его слово теперь слышали все сидящие в машине.
— Ну, продолжай, земеля, — великодушно разрешил хулиган. Костя не заставил просить себя дважды.
— В вас нет ничего человеческого! Вы — организмы, потребляющие и испражняющиеся и ни на что больше не годные. И разговаривать с вами не о чем, убирайтесь вон из машины, дышать невозможно…
Какое-то время в салоне висела тишина. Потом кто-то на передних сиденьях захихикал. Конечно, от худенького парня в дешевой куртке и с папкой под мышкой ожидали чего-то подобного (вернее, чего уж там — не ожидали вообще ничего), но к таким причастиям никто подготовиться не успел.
— О как, — сказал хулиган.
Девушка, за честь которой так отчаянно бросился сражаться Костя, смотрела на своего непрошеного рыцаря с нескрываемой досадой. Такой взгляд можно увидеть на школьной вечеринке у девчонки, которой по условиям игры «Бутылочка» придется поцеловать какого-нибудь штатного изгоя, не отмеченного никакими заметными достоинствами (или хуже того — отмеченного кучей прыщей). И пусть сама девчонка при этом может быть далеко не аристократка и не «Мисс Вселенная», да и прыщавому изгою вряд ли кто-то предложит крутануть бутылку, взгляд от этого не становится менее убийственным.
«Блин, урод, заканчивай за меня заступаться!» — умоляли глаза молодой пассажирки. Пожалуй, именно это больше всего и огорчило «черного человека» Константина Самохвалова в то нежное октябрьское утро.
— Подонки, — повторил он уже куда-то в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Шеф, останови у набережной! — крикнул один из хулиганов. Машина сбросила скорость, притормозила у пологого и покрытого пожухлой травой берега городской речушки.
— Земеля, твоя остановка!
Они взяли Костю под локотки, потащили к выходу.
— Куда вы его?! — вмешалась толстая тетка, сидевшая у двери. — Оставьте мальчишку в покое, нашли с кем связываться, два здоровых лба, рожи вон откормили!..