— Да как ты своим языком подлым не подавилась, мерзавка, имя Господа упоминать! Гнусная тварь! Ты предпочла Господу богомерзкого зверя и еще смеешь имя Его святое произносить, чтобы просить за потомство сатанинское. Так вот, знай: я сначала вырежу твоего ребенка и у тебя на глазах на мелкие куски искромсаю, а потом вырву мерзкий язык твой, гадина!
Она ничего не стала отвечать, лишь из глаз медленно потекли слезы.
Еще один взмах руки, и жуткий вопль Каролины пронзил тишину леса, а епископ поднял на руках окровавленного младенца, поднося его к лицу матери.
— Смотри внимательно, тварь, что я с ним сейчас сделаю.
— Господи! Сохрани его! — в этот полный душевной муки крик Каролина вложила все свои силы.
— Господь не хранит порождения Сатаны, — рассмеялся в ответ епископ, удобнее перехватывая ребенка и поднимая кинжал.
Однако серебряный клинок лишь царапнул кожу младенца, потому что под тяжестью схватившего его за горло мужчины епископ осел. Хрустнули позвонки, и его тело безжизненно распласталось на земле.
— Алекс, ты жив… — с улыбкой выдохнула Каролина, глядя на своего возлюбленного, стоящего над телом епископа. В глазах ее блестели слезы. — А ребенок? Посмотри что с ним!
— Да, — подхватывая с земли верещащего младенца, поговорил оборотень и склонился к ней: — Не волнуйся, он жив… лишь небольшой порез на плече. Господи… что он с тобой сотворил… ты вся в крови… потерпи, я сейчас постараюсь помочь.
Он положил ребенка на землю рядом с ней и, разорвав ее одежду, в ужасе отстранился: — Каролина…
— Я знаю, Алекс… знаю… мне уже не помочь… — с трудом выдохнула та, силы ее стремительно оставляли. — Я чувствую, что умираю. Храни дитя. Это ведь мальчик?
— Мальчик, — он судорожно сглотнул, пытаясь справиться с подступающими рыданиями, — но ты не должна умереть! Не должна!
— То Господу решать, не нам. И Он уже решил, — она прерывисто вздохнула, — Пока у меня есть силы, повернись, я хочу осмотреть твою рану.
— Забудь. Сам справлюсь.
— Алекс, повернись и наклонись ко мне! — в ее голосе зазвучал приказ, и оборотень подчинился.
Она, чуть приподнявшись из последних сил, внимательно осмотрела место удара и, проговорив: "Тебе несказанно повезло… Господи, помоги!", рывком выдернула кинжал, торчащий из-под его лопатки. После чего без чувств повалилась на землю.
— Каролина! Каролина! — оборотень повернулся к ней и прижал к себе ее истекающее кровью тело: — Ну что же ты творишь? Господи, да я сам жизнь свою готов отдать, только не умирай!
Она открыла глаза и тихо выдохнула: — Уже ничего не изменить. Знай, я любила тебя. Храни Мевервиль и нашего мальчика. И не забудь, пара капель его крови и ты свободен…