— Лиечка, а почему я?
— Они считают тебя моей матерью. Моя мать была феей, которую они почитали.
— Девочка моя, но они ошибаются.
— Ты хочешь, чтобы нас убили?
— Лия, я хочу вернуться домой и больше ничего. Это все на какой-то сон дурной похоже.
— У нас будет шанс вернуться домой лишь, если ты сейчас согласишься быть правительницей. Тогда я постараюсь найти способ вернуться… иначе мы умрем прямо сейчас.
— И что я должна делать?
— Сделай серьезное и очень строгое лицо и воспринимай как должное, чтобы не происходило, а остальное предоставь мне.
— Хорошо, я постараюсь, — Ника нахмурилась и свела брови. — А что говорить надо?
— Говорить можешь что угодно. Они все равно не понимают, что ты говоришь, — ответила я, недоумевая, почему портал не преобразовал ее сознание. Ведь атлет понял, что я ему сказала на эльфийском и на эльфийском мне ответил. Возможно, потому что Ника была без сознания при переходе. Что ж мне это только на руку. И тут меня пронзила мысль, что этот остолоп может что-то ляпнуть совсем некстати и Нике, и Вереангеру, так как теперь знает, подобно мне, два языка. Надо было срочно или избавиться от атлета или заставить замолчать, причем заставить замолчать навсегда.
Я повернулась к по-прежнему склоненному верховному магу:
— Правительница удовлетворена проявлением твоей покорности ее власти. Встань.
Вериангер поднялся и, шагнув к Нике, осторожно взял ее руку и поцеловал.
Ника сдержанно и с достоинством едва заметно кивнула.
— Правительница еще что-то желает? — осведомился верховный маг.
— Лия, ответь ему что-нибудь, что он хочет услышать, — холодно проронила в ответ Ника.
Я облегченно вздохнула, свекровь оказалась на редкость понятливой и талантливой актрисой и вела себя поистине с царским величием и аристократизмом.
— Правительница негодует на своего слугу, который не должным образом доставил ее сюда, — тихо проговорила я. После чего, обернувшись к атлету, повысила голос и перешла на язык понятный Нике: — Иди сюда, мой воин, и ответь: ты предпочитаешь лишиться языка или головы.
Атлет испуганно приблизился:
— Я не понимаю, королева…
— Что непонятного? — удивилась я. — Ты предпочитаешь, чтоб тебе язык отрезали или голову? Отвечай быстро и по существу.
— Лия, что за странные вопросы ты задаешь? — хмуро осведомилась свекровь, сохраняя при этом абсолютно бесстрастное лицо.
— Это обычай — казнить слугу, из-за которого правительница лишилась чувств, — пояснила я, — Вообще-то ему грозит мучительная казнь. Но я могу, сославшись на желание Правительницы, уговорить верховного мага, вместо головы отсечь ему что-то менее ценное. Например, язык, ну или еще что-нибудь могу предложить… — я перевела взгляд на атлета, и губы мои дрогнули в хищной улыбке.