И Андерсон, и Сато не на шутку удивились.
Сегодня единственным напоминанием о священном пламени служила четырехконечная звезда, вмурованная в пол этажом ниже - символ американского вечного огня, однажды пролившего свет знаний на все четыре стороны Нового Света.
- Так вы считаете, что похититель Питера Соломона это знал? - спросила Сато.
- Конечно. И не только это. По всей Ротонде размещены символы, отражающие веру в Мистерии древности.
- Тайная мудрость… - с неприкрытым сарказмом проговорила Сато. - Знания, дарующие человеку божественные способности.
- Да, мэм.
- Не очень-то они соотносятся с христианскими устоями Соединенных Штатов.
- Возможно… Однако это правда. Превращение человека в бога называется «апофеозом». Известно ли вам, что эта тема - превращение человека в бога - ключевой элемент системы символов Ротонды?
- Апофеоз? - всполошился Андерсон, словно услышал что-то знакомое.
«Он тут работает. Он знает», - подумал Лэнгдон и кивнул.
- Да, «апофеоз» дословно переводится как «обожествление». Слово происходит от древнегреческого «apo» - «становиться» и «theos» - «бог».
- «Апофеоз» означает «становиться богом»? - изумленно проронил Андерсон. - Я понятия не имел.
- Я что-то упускаю? - вмешалась Сато.
- Мэм, - сказал Лэнгдон, - самая большая картина в этом здании называется «Апофеоз Вашингтона». На ней изображено превращение Джорджа Вашингтона в бога.
Сато недоверчиво скривилась.
- Не видела я здесь такой картины.
- Еще как видели! - Лэнгдон поднял указательный палец. - Она прямо у вас над головой.
В 1865 году итальянский художник Константино Брумиди закончил «Апофеоз Вашингтона» - фреску площадью четыре тысячи шестьсот шестьдесят четыре квадратных фута на своде капитолийской Ротонды.
Брумиди, прозванный «Микеланджело Капитолия», притязал на Ротонду так же, как Микеланджело притязал на Сикстинскую капеллу: расписав самое обширное полотно зала - то есть его потолок. Как и Микеланджело, многие свои работы Брумиди создал в Ватикане. Однако в 1852-м художник эмигрировал в Америку, предпочтя крупнейшей мировой святыне святыню новую: американский Капитолий, который теперь весь украшен образцами его творчества - от тромплея в коридорах Брумиди до карнизов на потолке в покоях вице-президента. Однако величайшим шедевром живописца принято считать огромную фреску на своде Ротонды.
Роберт Лэнгдон поднял глаза на великолепный потолок. Обычно ему нравилось наблюдать за реакцией студентов на диковинную роспись, однако сегодня он чувствовал себя как в страшном сне, который только предстояло понять.