Шуты испуганно замерли.
Балакирев
Да никто не принуждал, ваше императорское величество. Я сам вроде как предложился...
Петр
Что?! САМ?!!
(Грозно надвинулся на Меншикова.)
Ты кого привел мне, дубина стоеросовая?
(Хлестнул светлейшего.)
Меншиков
(прикрываясь)
Да я что, мин херц? Откуда мог знать?!
Балакирев
Так я ж вам сказывал, ваше высочество...
Меншиков
Что ты мне сказывал?!
Балакирев
Ну, про тот случай...
Ягужинский
Про какой случай? Подробности попрошу.
Меншиков
(упавшим голосом)
Что ты несешь, Ваня? Какие подробности?..
Балакирев
Про то, как царь-государь Петр Алексеевич со мной знакомство свел...
Петр
Этого только мне не хватало... Когда я с тобой, дураком, знакомился?
Балакирев
Давно это было, ваше величество. Зачем вам помнить? Мало ль вы подданных своих на день видите... А для нас это очень памятно... Двадцать лет, считай, тому назад были вы, государь, проездом в Твери... Шли мимо нашего дома. За вами – вся свита... И вдруг вы возле дома нашего остановились и говорите: «Чей дом?» Вам говорят – дворянина Балакирева. Вы, государь, говорите: «А нет ли в этом доме того, кто главней меня?» ...Ну, свита вся задрожала... И отец мой, Александр Иванович, светлая ему память, тоже наземь рухнул: кто это может быть главней царя?.. А вы в дом шагнули, огляделись и видите – в люльке дитя лежит, плачет... «Вот! – сказали вы, ваше величество. – Вот кто главней меня. Я ему прикажу «молчи!» – он приказа не выполнит. А он мне орет – мол, возьми меня на руки, царь, – я подчиняюсь!» Взяли вы меня, государь, на руки, я и затих... Вы, ваше величество, рассмеялись. И при всех меня поцеловали...
Петр
(с усмешкой)
И куда ж я тебя поцеловал?
Балакирев
А вот я и собрался это господам шутам показать... Они уж очень просили. Уж коли, говорят, сам царь туда тебя целовал, Ваня, нам, стало быть, тоже это особо приятственно будет... Вот только, значит, приготовились, а вы и помешали...
Пауза.
Петр
(захохотал)
Не... Почему?! Не надо мешать. Такое сердечное уважение подданных царь только приветствовать должен... Кто у нас первым вызвался?
(Шапскому.)
Ты, князь-папа?! Цалуй!..
Шапский заскрипел зубами от отчаяния, но покорно направился к Балакиреву, уже начавшему приспускать штаны, встал на колени...
Шапский
(почти плача)
Государь! Дозволь хоть не при всех...
Петр
Ну ладно...
(Обнял Меншикова.)
Пошли, Сашка! Не будем смущать... У их дело интимное... А новый шут хорош!.. Ловок.
(Монсу.)
Возьми его к себе в штат, господин камергер. Сгодится!
Монс
Непременно, ваше величество!
Петр и Меншиков уходят.
Ягужинский
(Монсу)
Вот новость! Это когда ж вы камергером-то сделались, Виллим Иванович?