Так под разговорчик, они вырыли яму и покидали туда мусор из больших пластиковых мешков. А для телевизоров лукавый участковый придумал вот что. Надумал съездить в Матрёшино за свежим молоком — в Блошках ни у кого не было даже козы — да прихватил с собою старую дурынду и двух её ухажёров-близнецов — «Кварцы». Немного не доезжая до деревни, он высадил всю троицу на краю до-роги. Так и поставил: самку в центр, а кавалеров по бокам. И быстренько свалил оттуда.
— И что будет? — поинтересовался Лёнька.
— Да всё нормально будет. — беззаботно отозвался Семёнов.
На обратном пути им попался старый лысый одуванчик — дядя Митяй. Он шёл из Остапьева в Матрёшино. А телевизоры — как ветром сдуло.
— Кому нужны неисправные ламповые телевизоры? — недоумевал Косицын.
— Вот это и есть главная государственная тайна. — подмигнул в зеркало Семё-нов.
А дальше было много бытовых забот. Мыли избу, делали дрова из того, что можно, привели в порядок баню. Что не сумели выкинуть, запихали в коровник. Особенно постарались насчёт веранды. Дядя Саша показал ребятам своё любимое с братом место. Это были две комнатки на чердаке.
Всё обито фанерой, сделаны топчаны, имеется окошко, стол, детские стулья! Конечно, все дико запылилось, но что с того?
— Оклеим обоями и будет полный кайф! — очарованно воскликнул Лёнька.
Наташа тоже восторженно осматривалась. Жизнь становилась интересной. На следующий день Семёнов укатил с утра пораньше в город, перебросить все их ве-щи, упакованные и ждущие дома. Также следовало завезти запас продуктов. По возвращении он обещал всю команду вывезти в Затон и за хорошую работу награ-дить купанием на целый день. Ещё раньше он позаботился одарить электриков бу-тылкой помимо платы, и в доме появилось электричество. Зоя воспрянула. Теперь только оставалось обзавестись мебелью вместо раскладушек. И можно свозить на дачу всё залежавшееся дома барахло и снова засорять жильё.
Вечером Лёнька и Наташа вышли посмотреть на деревеньку. До этого всё было некогда. Жилыми были лишь четыре дома. В одном располагалась бабка Лукерья. Во втором — Маниловна, крупная и неприветливая старуха. В третьем жили два старых деревенских бобыля: братья-близнецы Варюхи. И в чётвёртом — лесник в отставке, дядька Леший. Сейчас его не было на месте, гостил в совхозе — у сыновей. Все остальные дома неприветливо щурились на белый свет слепыми окнами. Со всех сторон они обложились огромными лопухами, заросли полынью и крапивой. В бывших палисадниках буйствовала озверевшая калина.
— Земля сырая, вот что… — с привычным матерком объяснила это бабка Лу-керья. Ругательства с её иссохших губ сыпались как-то незаметно, словно обычная речь. Так что даже такому сугубо городскому человек, как Зоя, это не казалось чем-то противоестественным.